22 марта

Прилетели благополучно, слава Богу. И узнали по прилету про теракт в аэропорту Брюсселя. Ужас и беспомощность.

Кесария. Древний город апостольских деяний. Стена, ворота, древняя мостовая времен Христа. Это прошлое. Настоящее — масса ресторанчиков у Средиземного моря. Можно искупаться, но и много острых камней. Небезопасно!

Мы перекусили — фокачча, салат с марокканской сардиной. Это потрясающе вкусно, острые овощи и великолепная рыбка, которой у нас не бывает. Раньше была, теперь нет.

Свежевыжатый апельсиновый сок.

Переезд в Тиверию. По дороге видели гору Кармель, в переводе — Виноградник Божий, на которой пророк Илия уничтожил жертвенники пророков Ваала. А дальше — река Кессон, в которой они все и погибли. Кармель — католический монастырь кармелитов на вершине, который существует и сейчас.

Наша гостиница «Рон — Бич» на самом  берегу Галилейского озера. Тепло. Мягко. Шуршание воды. Очень вкусные апельсины.

23 марта

Хороший завтрак. Молодцы евреи. Арбузы сладкие. Апельсины сочные.

И поехали с утра на гору Арбель. Она считается Горой Блаженств. Местом, где Христос произносил Нагорную проповедь. Может быть, та гора, может быть, еще и другая такая есть. А вообще это место, конечно, не конкретное, сборное, составленное из нескольких.

Утро. Мягко, тепло. Пронзительный чистый горный воздух.

Внизу раскинулась Галилея. В переводе это слово означает волнистую поверхность. Вот и горы кругом обступают такой волной.  И резко внизу, за острым ущельем, — Генисаретское озеро. Мы долго бродили по вершине горы, она такая плоская. Под  деревом, прямо как на картинке из детской Библии, читали Нагорную проповедь. Евангелие. Ощущения непередаваемые. Будто это мы — те самые люди, слушавшие и слышавшие Христа. Потом пошли вниз. Пешком.

Спуск был очень сложным, по скалам, прямо как задание для начинающего скалолаза —по скобам и железным крюкам… Вниз, по отвесной стене… Смотреть страшно, а ноги идут, руки дрожат, но держат. Мать о. Константина, Нина Александровна,  все время пела молитвы. Мы подпевали дрожащими голосами. Так и спустились, с Божьей помощью, даже дети. У о. Романа, нашего гида, их четверо. Младшему Федюше  четыре года.

Держишься за скобы, так и ползешь вниз, стекаешь…

Потом уже нормальная каменная тропка вниз. Солнце припекает. Вверх смотреть невозможно — нависают отвесные рыжие скалы, по которым мы только что сползли…

Ноги стали заплетаться. Начинались наши скорби израильские. Но я еще этого не знала…

Добрались с трудом до источника внизу. Там с водой стало легче. Искушение.

После поехали в кибуц Генисар. Купили кепку. Выпили сок, кофе, съели мороженое. Отдышались.

Поехали в Назарет. Этнографический музей. Через неприметные двери попали в другой мир — деревня эпохи Христа. «Местное население» — оттуда, из Библии, в древних одеждах.  Зеленый миндаль, еще зеленый. Его едят. Овин, гумно, древняя гробница с отверстым камнем. Точило — место, где давят виноград для вина. Гефсимания —  место, где давят оливки. Вася, сын о. Романа, закричал, что он толстый, поэтому сильный, поэтому именно он будет ослом и потащит за собой давильный камень. Все остальные дети ему помогали. Синагога. Посидели на каменных лавках, послушали проповедь. Старинная охранная башня с картинным стражником на самом верху. Потрясает оружием! Все спокойно, нас охраняют! Мастер — плотник в своей мастерской. Каждый плотник еще и каменщик, еще и строитель. Как и Иосиф – Обручник. Мастерица — прядильщица, ткач. Шерсть, нитки, прялка,  полотно, разноцветные краски. Этим занималась и Божья Матерь.  Так жили люди. Пасли овец, стригли их, пряли нити, делали ткани, красили их, шили и одевались. Давили виноград, отжимали масло из оливок, зерно, хлеб, вино, масло. Рождались и умирали. Молились и благодарили Бога. Круговорот.

Католическая церковь Благовещения, построенная на основании  дома, где жила Богородица.

Поехали в арабскую православную церковь на источнике, где арх. Гавриил явился Марии и сообщил Благую Весть.

К самому источнику не попали, потому что у арабов началась служба,  и было не пройти. Но мы постояли рядом, послушали. Нарядные важные люди. Много детей на улице во дворе. После службы все пойдут пить чай. Это у них место общения такое, церковь.

24 марта

С утра поехали в Кану Галилейскую. Православная греческая церковь была закрыта, пошли в католическую. Их храм построен на развалинах византийского храма, который в своем основании имел дом будущего апостола Симона Кананита, который именно тогда и женился в Кане.  На его свадьбе состоялось Первое чудо Христа — претворение воды в вино. Ну и мы купили себе вина, гранатового сухого и сладкого 12-летнего из дубовых бочек. Сироп из плодов рожкового дерева,  для сердца и против кашля  (проверила на себе от кашля – работает!). Попробовали еще всякого разного вина. Развеселились. Пошли в автобус «веселыми ногами».

Поехали в Магдалу, к Марии Магдалине. Но попали в пробку. Праздник Пурим — это серьезно. Карнавалы, шествия. В этом монастыре мы были и в прошлый раз. Прогулялись по грейпфрутовому саду. Собирали плоды, удивительно вкусные, сочные  и сладкие. В церкви отслужили молебен. Потом пошли к родоновому  источнику, искупались. Вода чудесная, но расслабляет.

После монастыря пошли в соседний ресторанчик есть рыбку св. Петра. Она все такая же вкусная!

После обеда поехали опять в кибуц Генисат, там нас ждала ладья, на которой мы поплыли по озеру. Вышли на середину. Постояли в тишине с выключенным мотором посреди тихой воды. И Христос здесь был.: где соберется двое или трое во имя Мое, там и Я буду среди вас. А мы читали Евангелие. Он был среди нас. Его присутствие чувствовалось легким дуновением ветерка, мягким покачиванием озерной воды, удивительным спокойствием, которое вдруг одновременно  охватило наши души.

То же озеро, те же волнистые горы вокруг, та же земля. Та же рыба в жидком стекле под нами.  И люди, занятые своими делами. Но Он здесь говорил с рыбаками, будущими апостолами. И люди — те же самые. С тех времен  практически, не изменились. Слушают Его. Кто хочет, тот услышит.

После озера поехали в Табху. Место, где совершилось Чудо преумножения хлебов и рыб. Первая Евхаристия.

В церкви — камень, на котором это все и произошло. На нем сидели апостолы и ели с народом  эту святую еду.

Поехали в Капернаум. Греческая церковь. Апостольский город. Павлины, аллеи, укрытые от солнца ползущим по верху виноградом. Покой и тишина. Автобус с напыщенными украинцами.  Все в жовто-блакитных платочках. Молча прошагали в церковь.

Домой. За день очень устаешь от впечатлений, воздуха, сгущающегося времени.

25 марта

Выехали из Тиверии. Опять Капернаум, только с другой стороны от собора.

Здесь древние раскопки. Белая синагога, где внутри проповедовал Христос. Она хорошо сохранилась, стены, колонны с портиками. Камни те же. Они все слышали и запомнили. Белые стремительные колонны среди черного базальта городских домов. Благородные развалины, песок, ветер. Отслужили молебен.

И дом тёщи ап. Петра, которая была в горячке и которую исцелил Христос  Своим прикосновением:  «Она встала и тотчас начала служить им»…

Потом поехали в Вифсаиду. Это раскопки. Дом рыбака, дом виноградаря. Отсюда вышли будущие апостолы  Андрей и Петр. Братья-рыбаки.  Старинная стена.  Древняя дорога, по которой непременно ходили Христос и апостолы. Теперь идем мы, ошарашенно оглядываясь и ощущая Их присутствие.  Гранатовое дерево в цвету. И цвет этот — розово-коралловый, роскошный.  Холмы и овраги  в чем-то желтом. Что это? Мать-и-мачеха? Нет, что-то сугубо свое. Разноцветная акация,  желтая, белая, сиреневая, фиолетовая, голубая, с тонким прозрачным запахом. Он, запах, ложится на кожу рисовой пудрой.

Заехали в кибуц за лучшими в Израиле финиками. Это возле Иордана, того самого места, где в основном все и окунаются. Потом — в монастырь к св. Герасиму. Икона Млекопитательница замечательная! И весь внутренний зеленый дворик обнимает громадный образ Спасителя с распростертыми руками, письма священномученика Серафима Чичагова.

Оазис чудесный. Бронзовый лев улыбается. Играют среди зелени и фонтанов арабские дети. Пусть хоть так тянутся к православию. Идет строительство амфитеатра в честь Александра Македонского, как и мечтал св. Герасим. Статуя воина Александра уже украшает ворота.  Дальше — работы по самому амфитеатру.

Иерихон. Пустыня и гостиница на окраине города. Местная свадьба со скачущими на плечах друг у друга бородатыми мужчинами. Бубны, ритмы, барабаны,  чужие звуки, женский национальный визг.

А. чувствует себя хорошо, но какой-то погруженный внутрь себя. К чему-то прислушивается. Но все нормально. Чуть медленнее ходит. Но это же не страшно! Мы устаем и рано идем отдыхать.

26 марта

Проснулись в пять утра от крика муэдзина. А нам надо было в половине шестого собираться на Литургию в пустыню.

Поехали. Я думала, что пустыня — это пологое место. А тут оказались горы песчаного цвета, холмы, пещеры, полные загадок. В них когда-то в древние времена подвизались анахореты.

К подножию такой горы мы и приехали на автобусе.  Дальше — вверх только пешком.

Вышли. Прохладно. Закапал дождь. Название этой горы — Кастель. Когда-то на ее вершине был монастырь, основанный прп. Саввой Освященным. На его развалинах мы и служили Литургию. Тишина. Первозданная природа с теплыми пустынными запахами. Вокруг уникальные декорации живой природы. И снова здесь звучит молитва священника. Чистые голоса опять на этом святом месте. Течет молитва. Текут слезы. Такой близости к Богу еще не было. Чувство благодарности за то, что нам даны такие ощущения, переполняет.

Я и древние молитвенники… Хоть руку протянуть, потрогать камни. Хоть просто постоять на том же самом месте.

Пришла группа американских скалолазов. И остались, потрясенные нашей службой.

Подъем был сложным и временами страшным. Осыпались камни, срывались в пропасть. Мы позли вверх упорно, как муравьи. Тропинка с отвесными краями! С одной стороны — скала, с другой — пропасть. Ну, или глубокий обрыв. Ребристые острые камни, на которых подворачиваются ноги. А спуск оказался еще страшнее, потому что на этих камнях  ноги начали скользить…  Опять запела молитвы. Держась за скалистый бок горы, медленно переставляя ноги, скользя и падая, мы все-таки спустились  в долину. Еще один пеший переход до автобуса — и передышка. С Божьей помощью дошли. А. тяжело дышит. Холодно, он не взял куртку. Я набросила на него свою кофту, хорошо, что пальто у меня было в автобусе. Ноги идут не очень уверенно. Делаю скидку на напряжение.

Потом мы позавтракали и немного поездили по Иерихону. Источник св. пророка Елисея, который непригодную воду Иерихона сделал сладкой и вкусной, бросив в этот источник щепотку соли. Дождь усилился. Опять автобус с  украинцами. Мокрые и замерзшие, теперь свои двуцветные платочки, превратившиеся в жеваные тряпки, они повязали на молнии сумок, курток или сапог. Нет уже той самостийной гордости!

Поехали на Иордан, в Вифару. Омовение. Прошлый раз мы были здесь с другой стороны, Иорданской. Русскую церковь уже достроили в Иордане. Смотрится прекрасно. Масса эфиопов. Нарядные. Священники и священницы в атласных мантиях. Такой черный православный десант! Именно здесь, считается, и крестился Христос.

А. решился окунуться. Да и многие из наших. Но холодно, начинается дождь.  И вода холодная.

Секомора. Дерево Закхея. Постояли возле него. Почему-то здесь, возле дерева и русской миссии, по традиции угощают  «Метаксой». Стало теплее.

Гора Искушений. В горе наверху — Сорокодневный  монастырь.  Мы были в нем в прошлый раз, попали и внутрь. Нас приняли тогда монахи. Ходили по этой верхней галерее. Боялись высоты. А сейчас половина группы под дождем пошла наверх, но ворота были закрыты.

Мы пили гранатовый сок и А. рассказывал мне, как он хорошо себя чувствует. Возбужден. Глаза лихорадочно блестят.

Вифлеем.

27 марта

Утром мы проспали. Народ ходил на Литургию в Храм Рождества Христова. У А. после этих испытаний поднялась температура. Ночью била лихоманка, к утру отпустила. Мы выспались, позавтракали, потом и наши приехали.

С утра было солнце, и оно обещало какую-то радость. Потом насунулись тучи, довольно плотные, и из них на Святую Землю вылился дождь. Местные все радовались, мы же, эгоистичные паломники, загрустили. Нам дождя и дома хватает! Но тут Господь нас порадовал —  выдал радугу во все небо, яркую, прозрачную и очень обнадеживающую.

Мы поехали сначала к Ироду, в его музей под открытым небом. Но  ограничились просмотром фильма. Дождь на горе хлестал не по-детски! Потом Храм Рождества Христова. Идет реставрация, все колонны закрыты. Сбивается, конечно, настроение, но только до Пещеры. Мы благоговейно в нее спустились, поклонившись сначала Вифлеемской иконе Божьей Матери. В Пещере служили молебен, и чудные девчачьи голоса дочерей о. Романа радовали нас Рождественскими псалмами.

Хотелось слушать и плакать. Для нас Рождество уже наступило,  и Младенец пришел в Мир. Мы обошли весь Храм по периметру. Спустились и в пещеру убиенных младенцев. Поплакали. На картины вокруг смотреть без боли и слез невозможно. Первые мученики за Христа!

Дождь за стеной тоже рыдает и не дает выйти на улицу. Пошли в кафе пить чай. Кто-то принес и угостил фалафелем.  Такая гороховая жареная в масле тефтеля. Любопытно. Вкусно.

Дождь немного стих,  и мы добежали до автобуса. И поехали в монастырь к прп. Харитону-Исповеднику. Это довольно далеко, на территорию  национального заповедника. Погода здесь чудесная. Легкое мягкое солнце,

дышит ветерок. Четкие горы и скалы, прозрачный поток, превращающийся в уверенную

речку. В этом таинственном ущелье живет и служит в монастыре один единственный  русский монах, конечно, Харитон. Опять ущелье, но зеленое, живое. Вода — это оазис.

Речка начинается не сама по себе — это из земли бьет источник. По его сторонам мощные скалы.  К одной из сторон прямо в камнях прилепился крошечный монастырь, в котором живут человек и собака. Мы входим в ворота. А до ворот еще и дойти надо, по каменистой тропинке, которая так и норовит тебя спихнуть с обрыва. Внизу шумит поток. Над ним совершают свои упражнения профессиональные скалолазы. Как-то они без страховок ползают по отвесным стенам…Смотреть страшно! Солнце. Желтые камни. Зеленоватая вода внизу. Мальвы. Такие домашние и ярко-розовые! Мы дома?

Мы дома. Открываются ворота и нас встречают двое, монах и собака. Скупая улыбка человека, привыкшего к одиночеству. Собака просто откровенно радуется людям. Опять ползем вверх. Могила прп. Харитона-Исповедника. Над ней — часовня. Помолились. Чуть выше — трапезная под легким навесом и нижний храм. Горячий горный чай с конфетами. Дети потом бегают сами на кухню и таскают оставшиеся конфеты. Не знаю, правильно ли это. Родители не обращают внимания. Это наши питерские дети. Они очень раскованные.

Путь в верхний храм весьма непрост! Сначала узкая тропинка, потом лестница из дикого камня, а потом — просто трап наверх и люк над головой! Перед нами храм — пещера с дивными  иконами семнадцатого века! Монах суров, но доброжелательно отвечает на вопросы. И просто рассказывает историю  монастыря. Нам тут по дороге много говорили про местных бесов, которых изгоняли древние подвижники. И они, эти бесы, в виде ворон метались над оставленными местами и улетали прочь. По дороге к монастырю над головой кружили вОроны. И о. К.  спросил, стоит ли сегодня бояться бесов или что-то изменилось?  Монах ответил категорично: нет. Нет сегодня таких бесов, как в древние

времена. Не по нашим силам с ними бороться. Сегодня Господь людей бесами не испытывает. Нам достаточно искушений от своих ближних. Терпите тяготы друг друга и этого довольно!

Гениально! Как раз такое объяснение, которое мы можем вместить. Потом мы долго обсуждали его слова. Все правда! А вОроны сегодня просто ворОны!

Монах еще много говорил о Царстве небесном, о том, как надо понимать священство, прощать их слабости, ибо они на самом переднем фронте борьбы с искушениями. А они, священники,  люди, им трудно.

Потом  о. К. остановил  о. Харитона, а  жаль. Слушать бы и слушать. Но нам надо было ехать дальше. Назад спускались мимо источника по ущелью Фаран. Там скалы, прозрачная вода и смешные рыбки. О. Андрей, наш спутник, иеромонах из Петербурга, залез в одну из древних пещер. Явно примеривал на себя подвиг пустынножителей. Человеческая фигура в черном,  с распахнутыми руками, на самом краю пропасти.  Подвиг не получился, потому что к нему тут же на шею полезли дети. Но задумка была очень интересная.

К автобусу пошли более пологой дорогой. Оказывается, можно идти и так. Следующая точка нашего путешествия — Приют доброго самаритянина. От него, правда, осталось одно название, просто место на карте. Зато музей древней мозаики. Ветер и холод. А. немного трясет, мы вернулись  в автобус греться. Тут я и заснула.

Время к вечеру, а нам еще на Мертвое море. Люди хотели окунуться.  Совсем похолодало. Ветер просто сбивает с ног. Но кто-то  купается. Мы немного посидели с подветренной стороны. Смотрели на море. Лужа, она и есть  грязная лужа, прости Господи. Но грязь полезная. После этого купания половина народа заболела окончательно. Ну, при таком-то ветре!

Поехали назад в Вифлеем. Солнце быстро скрылось за холмами,  и мы приехали в русскую общину Воскресения Христова уже в темноте. Нас все равно ждали. За мощными воротами заканчивается арабская Палестина и начинается православная Россия.

Вифания. Место встречи Христа и Марии на той самой дороге, по которой она бежала вся в слезах, чтобы рассказать Господу о смерти Его друга и своего брата. Четырехдневный Лазарь. Смерть торжествует? Мы уже знаем, что нет.  Лазарь воскрешен! Чудо явлено. Нам тоже явлено чудо — сохранилась часть дороги, на которой и произошла Встреча. Те же камни, по которым ступал Христос. Древняя плита, на которой и написано, что здесь похоронен Лазарь. Эту плиту нашли на территории миссии. Значит, это то самое место и есть. Над плитой — часовня. Помолились,  совершенно ошарашенные такой находкой. Льется тихий голос монашки, которая с удовольствием нам рассказывает об истории миссии и их непростой жизни в окружении мусульман. Они достойно держат оборону и еще воспитывают девочек из бедных семей местных арабов. И это тоже трудно, претерпевают от этого разные скорби. А главное — просто нет денег даже на еду. Живут только за счет паломников, а их сейчас стало меньше. Школа для девочек. Игуменья Марфа. О ней хорошо написано в Вестнике Троицкого Собора.

Чудный горячий чай с конфетами очень кстати. А. даже трясти перестало!

28 марта

Из Вифлеема в Иерусалим. Спускаемся в ущелье, переезжаем Кедрон и древний Город открывается нам навстречу.

Грузинский монастырь Животворящего Древа Креста. Я его узнала, мы здесь были. Тогда на ступенях каменной лестницы, изнывая от жары, лежал огромный пес-боксёр ярко-оранжевого цвета. Такое сочное пятно на белых камнях. Сегодня, спасаясь от ветра,  с этих же самых ступеней на нас с превосходством посматривал рыжий мохнатый кот.

В церкви пусто и гулко. Деревянный Крест возле алтаря. О. Роман завел нас в заалтарное помещение, что было неожиданно. В прошлый раз нас туда не водили. Узкая комната, почти коридор. Все стены в картинах. История Древа.

Центральная по расположению картина: Авраам вручает Лоту многострадальному три сухих прутика и говорит, что он будет прощен Господом, когда из этих прутиков вырастет дерево. Но поливать эти прутики нужно только водой из Иордана. Лот недоумевает — до Иордана два дня пути. Но Авраам непоколебим, и Лот выполняет порученное. Спустя годы сухие веточки оживают. И вырастает дерево, триединое дерево: эвкалипт, сосна и олива. На Святой Земле, куда ногу не поставишь, везде символ, тайнопись, многозначительность. Но откуда взялись сухие палочки у Авраама? О. Роман подводит к картине, на которой Аврааму являются три Ангела с деревянными

посохами. Они объявят праотцу о рождении его будущего сына. Авраам сомневается и верит одновременно. Ангелы улыбаются и исчезают. Как доказательство их присутствия — оставленные посохи… Вот откуда деревянные палочки! От посохов! А где могли взять деревянные посохи Ангелы? Взрослые молчат, но дети, посещавшие воскресную школу,  кричат с восторгом: в Раю! Эти посохи из древа жизни! О. Роман удовлетворенно улыбается. О. К. тоже — это его ученики. Взрослые вдруг осознают, как просто закольцовывается Тайна жизни: древо жизни — посохи — палочки, триединое древо, из него по приказу Ирода делают бревно, срубая напрочь. Потом оно не подходит строителям дворца, его выбрасывают и находят в яме уже спустя ряд лет, когда ищут перекладину для креста, на котором распнут Господа. Древо жизни  переходит в Древо Жизни в новом измерении. Христос, бывший изначально и  общавшийся с Авраамом в образе Ангела-странника, восходит на крест, сотворенный из Его посоха. Все. Круг замкнулся. О. Роман заканчивает на высокой звенящей ноте. Глаза горят восторгом. Паломники еще не могут отойти от осознания, как здесь все близко, история человечества от сотворения мира. Все здесь. Все рядом.

Холодно и ветрено. Выпили холодного гранатового сока. Не согрелись, но взбодрились.

Все еще потрясенные поехали в Гефсиманию к Марии Магдалине.  Здесь хорошо, как и в прошлый раз. Но как только уходит солнце, А. начинает трясти. Да что же за беда такая свалилась! Скорби усугубляются, а я просыпаюсь каждый день с надеждой, что все прошло. Увы! Дождя нет. Тепла нет. Все время хочется согреться.

Подъезжаем к Яффским воротам. Наша гостиница здесь, рядом.

29 марта

С утра пасмурно. Идем в музей на башню Давида. Камни. Здесь холодно и стыло. Но как же хорошо, наверное,  в жару летом!

Музей любопытный. Я-то их, музеев, вообще не люблю. Мне просто очень интересно было послушать, как о. Роман выстроит историю Иерусалима, опираясь на библейские тексты. Гениально! Он просто купается в истории Ветхого Завета, знает и помнит все подробности. История стен, храмов, башен, дворцов и правителей легко и стройно укладывается в наши разношерстные головы и становится уже нашей историей.

Провели здесь часа два с половиной. Вид с самой башни завораживает. Мечеть Омара и Храм Гроба Господня на расстоянии вытянутой руки. Только теперь я поняла, почему мусульмане никогда не откажутся от мечты владеть Иерусалимом. В Мечети Омара сохранился камень из старого Храма Соломона. На нем когда-то стоял Ковчег со скрижалями Ветхого Завета. И когда раздралась Завеса над жертвенником во время физической смерти Христа, Благодать, населяющая это место в виде маленького облачка,  ушла отсюда на гору Сион.  Сион в переводе — Благодать.   В Сионской горнице Благодать излилась на апостолов и Божью Матерь, то есть Благодать теперь там, где они,  где Христос. А где Христос постоянно присутствует? В Чаше. Опять круг замкнулся. Для того, чтобы наполниться Благодатью, нам не обязательно ехать на гору Сион.  Достаточно прийти в самый заброшенный храм в самой глухой деревне. Прийти на Литургию, исповедаться и причаститься. Принять в себя Христа.

Храм Соломона  был разрушен, место осквернено. Камень остался. И пророк Мухаммед в своем тонком сне вознесся к Аллаху именно с этого камня. Мусульмане верят, что осталось даже место, где пророк привязывал свою верблюдицу Вараку. И камень  этот свят для них. Они даже считают, что это место более свято, чем камень Каабы в Мекке. И кто ж отдаст эту землю?

О. Роман — это наша большая удача. И он прав: водить экскурсии по Святой Земле, помогать  людям совершать паломничество должен человек в сане. Лучше дьякон. В прошлый раз с нами была милая женщина, местная жительница, очень образованная. Она читала нам массу стихов,  и это было безумно интересно. Но такой привязки к каждому конкретному месту из Библии не было и в помине. А ведь на этой земле это главное.

Поехали к Русской свече на масличную, Елеонскую, гору. Страшное место вокруг с дикими арабскими детьми. Злые глаза, сжатые кулаки. Хорошо, что в руках нет камней. Мы закрываем за собой ворота и оказываемся в другом мире. Господи, спасибо, что Ты надоумил архим. Антонина Капустина и он сделал столько добра для нашей православной церкви. Для русской церкви. Все, что мы имеем сегодня на Святой Земле, это благодаря ему и его стараниям! Не устаем кланяться и благодарить архимандрита.

Временами тепло. Но только заходит солнце, как охватывает холод.  А. опять потряхивает. Дальше я уже предложила ему ждать нас в автобусе. Там все же теплее. К моему  удивлению, он согласился. Значит, совсем паршиво.

Мы ушли в соседский монастырь, который построил греческий монах о. Иаким.  Израильское государство вообще запретило строительство, только почему-то после его, строительства,  окончания. И разрушило тяжелой техникой верхний храм. Можно представить, как болело сердце о.Иакима, когда рушилось дело его жизни. Но и было явлено чудо в этот момент. Тяжелые  разрушительные машины остановились. Когда они прокопали круглую дыру в нижний храм, к отверстию самостоятельным образом явилась  местная чудотворная  икона Спасителя. Рабочие испугались, прекратили работу и вынуждены были уйти. А нижний храм, в котором мы и были, остался. Осталась в нем и удивительная Икона.

Потом был католический храм Моления о Чаше. Потрясает кусок скалы, на которой молился Христос до кровавого пота. Не хочется ничего говорить. Просто постоять рядом.

Мы пошли к Богородице, к Ее гробнице. Холодно, ветрено. Прижимаешься к камню от одиночества. Ищешь заступничества. И тут, возле Иерусалимской иконы Божьей Матери, перед ее все понимающими глазами, меня пробило, и я просто разревелась в голос. Как-то очень отчетливо поняла, что больше просить о помощи некого. Только ее, Заступницу.

Потом все смешалось,  и мы пешком пошли к Овчим Воротам, откуда и начинался Крестный путь Христа. О. Роману спутало все планы одно отъезжающее семейство. Мы шли медленно, осторожно ступая по этим камням, не понимая, как могут местные жители по ним носиться. Восемь остановок. Восемь поклонов, воздыханий, восемь попыток перенестись в иную эпоху. Среди кофейных лавок и шума арабского рынка это сложно.

Зашли в Русскую миссию с нецентрального входа из-за ремонта. Зато сразу попали к «игольному ушку» и начали в него протискиваться. Пролезли все. Успокоились и облегченно вздохнули. Храм Гроба Господня. Он спокоен, величественен. Полупуст. Приникаем к благоухающей плите, на которой обтирали и мазали миром Господа, снятого с креста. Потом сам Гроб. Народу мало. И только сейчас удалось

сосредоточиться и настроится на встречу. Я опять разревелась, чего в прошлый раз со мной не случилось. И ощущение тепла. Тепло, которое внезапно накрывает тебя у Гроба Господня. Нет стылости, нет холода, нет дождя, нет одиночества. И ты ясно понимаешь, что только Господь может помочь, только ОН. А мы сами не можем ничего!

На завтра запланирована пешеходная экскурсия.

Увы!

30 марта

А. все это время просидел в автобусе, потому что водитель говорил, что мы еще куда-то поедем. Дозвониться и предупредить было невозможно, связи просто не было в Старом городе. До гостиницы он еле дошел, припадая на правую ногу.

Ночью опять лихорадка, да такая, что давление невозможно было измерить, ломался приборчик. Еле сняла приступ. Читала акафист св. Николаю. Температура спала. Кризис прошел, но идти совсем не может. Отекла вся правая сторона. И никакой конкретной точки источника боли! Мы никуда не пошли. Наши скорби не позволили. Отлежался, отоспался. На следующий день — домой в полу-согнутом состоянии.

Четверг — перелет.

Пятница с утра — клиника, срочная госпитализация. Гнойный аппендицит. Операция.

Все прошло удачно. Успели. Слава Богу за все!

На фото:

Вид с горы Арбель на Галилейское озеро

Капернаум. Развалины Белой синагоги

Капернаум. Ап. Петр

Фото автора