Публикуемое ниже письмо студента Санкт-Петербургской медико-хирургической академии  Сергея Михайловича  Троицкого  (Порецкого)   сестрам Златоустовским от 1 февраля 1837 года представляет собой неизвестный отклик на дуэль и смерть А. С. Пушкина. Написанное по свежим впечатлениям, оно уникально как  свидетельство  восприятия   гибели   поэта современником, не  принадлежавшим ни к петербургскому высшему свету, ни к литературному окружению Пушкина.                                                                                                                     

         Об авторе письма известно немного. Он родился 17 сентября 1813 года в семье пономаря села Георгиевское (на Лехти) Ростовской округи. В течение шести лет (1827—1833) воспитывался в Ярославской духовной семинарии, изучая наряду с богословскими  науками общеобразовательные дисциплины и медицину. В августе I833 года Троицкий поступает в Петербургскую духовную академию. Пребывание в столице повлияло на мировоззрение молодого человека. Карьера духовного лица перестает прельщать его; он помышляет о другой стезе: «Теперешний пост, я думаю, будет последний пост в моей жизни. В медицине никогда не велят поститься. Да это и славно!».¹ Троицкий проявляет искренний интерес к литературной жизни Петербурга. В письме от 7 января 1835 года, адресованном, по-видимому, кузине, Александре Васильевне Златоустовской, он цитирует стихотворение В. Гюго «Красавице»  в  переводе  М. Д. Деларю.  Публикация этого перевода в XII книжке журнала «Библиотека для чтения» за 1834 год вызвала недовольство петербургского митрополита Серафима, который нашел стихи «неприличными» и обратился с жалобой к военному министру графу А. И. Чернышеву. В результате принятых мер цензор  А.  В.  Никитенко  был посажен на гауптвахту, а переводчик М. Д. Деларю отстранен от должности в Военном министерстве.²

Громкая цензурная история, судя по записи в дневнике от 22 декабря 1834 г., была хорошо известна Пушкину.³ Любопытно, что в архиве поэта находился и другой перевод, сделанный его приятелем Р. И. Дороховым.⁴

Сказались ли на богословских занятиях Троицкого литературные увлечения или подействовали какие-то другие обстоятельства, мы в точности не знаем. Но доподлинно известно, что 23 апреля 1835 года «за неспособностью к продолжению наук» Троицкий был уволен из Духовной академии в Ярославское епархиальное ведомство, откуда исключен по его прошению указом Синода от 14 декабря 1835 года.⁵ Отказавшись от духовной карьеры, Троицкий меняет фамилию на мирскую — Порецкий — и в том же году становится студентом Санкт-Петербургской Медико-хирургической академии.⁶ По окончании её он был выпущен младшим лекарем в Волынский уланский полк.⁷

27 января 1837 года произошла дуэль на Черной речке. О смертельном ранении Пушкина Троицкий мог узнать уже на следующий день. Весть об этом быстро разнеслась по Петербургу. «В городе сделалось необыкновенное движение. На Мойке у Певческого моста <…> не было ни прохода ни проезда. Толпы народа и экипажи с утра до ночи осаждали дом, извозчиков нанимали, просто говоря: „К Пушкину“, и извозчики везли прямо туда. Все классы петербургского народонаселения, даже люди безграмотные, считали как бы своим долгом поклониться телу поэта», — вспоминает И. И. Панаев.⁸ Был ли среди них Троицкий? Письмо его не дает ответа на этот вопрос. Очевидно лишь то, что в передаче событий, связанных с дуэлью, он опирался на слухи и излагал официозную версию дуэли, широко распространенную в Петербурге. Суть её — в обличении Натальи Николаевны как главной виновницы гибели мужа ⁹ и восхваление государя, который простил поэта и взял на себя заботу о его семье. Троицкий фиксирует в письме и другой ложный слух: о Дантесе как якобы побочном сыне голландского короля.¹⁰

Будучи студентом-медиком, Троицкий в целом верно описал характер ранения и траекторию   пули   в   теле   поэта.   Лучшие   врачи   Петербурга — лейб-медик Н. Ф. Арендт   и   домашний   врач  Пушкиных  И. Т. Спасский считали рану Пушкина смертельной. Диагноз опытных хирургов подтвердило вскрытие, произведенное, по всей вероятности, Спасским. Из всех лечивших Пушкина врачей он один имел диплом судебно-медицинского эксперта.  В. И. Даль   в записках «Вскрытие  тела  А. С. Пушкина» и «Ход болезни Пушкина» причиной смерти поэта полагал воспаление внутренних органов брюшной полости. Современные хирурги признают, что в лечении перитонита врачи первой половины XIX столетия были бессильны.¹²

В заключение автор  письма  в  рамках  все той  же  версии  описывает  христианскую   кончину   поэта ¹³  и  сообщает  предполагаемое   место   захоронения.

Публикуемое ниже письмо Троицкого, адресованное его двоюродным сестрам Александре, Елизавете и Марии Златоустовским,¹⁴ вместе с другими письмами его к родным поступило в Пушкинский Дом в 1972 г. от ярославского коллекционера В. Лукьянова и хранится в Пушкинском фонде,¹⁵

1837. Февр.  1. СПб.

Милые сестрицы!

Спешу сообщить Вам самое печальное и тяжкое известие для всего прекрасного пола. Наш знаменитый поэт, Александр С. Пушкин окончил свою славную жизнь, и, надо признаться, несчастным образом: он убит на дуэли.

Дело, видите, все из-за жены. . .

Один гвардейский офицер, французской нации, и, как сказывают, побочный сын Короля, имел дерзость нарушить супружеский покой нашего поэта, и за это вызван на поединок. Вероятно, у покойного Пушкина чаще в руках было перо, чем пистолет. Несчастный был сражен одним разом. Пуля попала первоначально в правый бок и пролетела через все пространство брюха на левую сторону, ранивши смертельно на своем пути самые важные внутренности.

Он был привезен домой еще живым. Лучшие доктора предсказали ему верную смерть, которую он встретил, однако, по-христиански, не бывши в жизни христианином ни одной секунды. При конце жизни он просил Государя императора простить своего соперника, секунданта, и взять под свое Высочайшее покровительство жену и детей.

Вчера (31 янв.) в 12 часов ночи были его похороны, а настоящим же образом его похоронят во Пскове где-то.

А   все   за   женщин!!    О,   женщины,   о   жены,   о   дев . . .!

О! О! О! О! Вот мы вас!

У — у — у — у — у — уж!

Прощайте-с. Этой новости довольно, чтобы Вам потолковать

об ней в обществах.

Ваш и пр(очее)

Троицкий.

Примечения

¹   См.   письмо  от   18  февраля   1835  г.   (ИРЛИ,   ф.   244,   оп.   18,  №  275).

²  См.: Поэты 1820—1830-х годов. Л., 1972. Т. 1. С. 763—764 (примеч. В. Э. Вацуро).

³  См.: Пушкин. Поли. собр. соч.  [М.], 1949. Т. 12. С. 335.

⁴   ИРЛИ, ф. 244, оп, 3, № 23; см. об этом: Литературный архив.  М.; Л. Т. 1. С. 149—150.

⁵  См.: ЦГВИА, ф. 316, оп. 63, д. 5972, л. 1 (отношение Ярославской консистории в конференцию Петербургской Медико-хирургической академии от 29 октября  1835 г.).

6  По свидетельству историка академии профессора Г. Прозорова, большая часть воспитанников поступала по требованию из духовных семинарий. Прозоров Г’. Материалы для истории Имп. Санкт-Петербургской Медико-хирургической академии, в память 50-летия ее. СПб., 1850. С. 29—31.

⁷  См.: Официальные известия с 1-го июля по 1 сентября 1840 года // Военно-медицинский журнал, издаваемый Медицинским департаментом военного министерства. 1840. Ч. 36, № 2. С. 295.

⁸  Панаев И. И. Литературные воспоминания.  [М.], 1950. С. 96.

⁹  Негативному представлению о жене поэта, сложившемуся в пушкиноведении (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина: Исслед. и мат. М., 1987; Ахматова А. А. О Пушкине. Л., 1977; Цветаева М. И. Мой Пушкин. М., 1967), противостоит точка зрения, согласно которой Наталья Николаевна из едва ли не соучастницы светского заговора превращена в жертву (Благой Д. Д. Погибельное счастье // Ободовская И., Дементьев М. Вокруг Пушкина: Неизвестные письма Н. Н. Пушкиной и её сестер Е. Н. и А. Н. Гончаровых. М., 1975; Кулешов В. И. Неясные места биографии А. С. Пушкина // Кулешов В. И. В поисках точности и истины. М., 1986). Подробнее об этом см.: Левкович Я. Л. Письма Пушкина к жене // Пушкин А. С. Письма к жене. Л., 1986. (Лит. памятники). О преддуэльных событиях см.: Абрамович С. Л. Пушкин в 1936 году: (Предыстория последней дуэли). Л., 1989.

¹⁰  См. помету в записной книжке П. Д. Дурново от 21 ноября 1836 г. (Пушкин:   Исслед.  и  мат. Л.,   1978.  Т.  8.  С.  261   (публ.  Р.  Е.  Теребениной)).

11 См. Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. С.  181 —183.

¹²  См., например: Шубин Б. М. История одной болезни. М., 1983. С. 119— 126.

¹³  О том, как создавалась легенда о христианском раскаянии и смирении Пушкина, см.: Марьянов Б. М. Крушение легенды: Против клерикальных фальсификаций творчества А. С. Пушкина. Л., 1985.

¹⁴  См. упоминание о них в письме Троицкого к матери от 1 февраля 1837 г.

¹⁵  ИРЛИ, ф. 244, оп. 18, № 275.