Привычные ныне СМИ появляются в Древнем Риме. Более того, социальные и властные структуры Римской империи по всей Евразии были созданы СМИ.

Со времён Гая Юлия Цезаря известны «Ежедневные дела римского народа» (Acta diurna populi Romani), Acta senatus («Дела Сената»), Acta militaria («Дела военные»), Acta urbis («Городские ведомости») и так далее.

В «Делах» сообщалось о самых ярких речах, произнесенных в Сенате, судебных разбирательствах, новостях военных и мировых, известия о театральной жизни, выставках, травлях зверей и гладиаторских боях.

Особую важность «Дела» приобрели для граждан после принятия закона Юлия и Папия Поппея (начало I века), по которому за каждое прибавление малообеспеченным семьям полагался отцовский капитал, выдававшийся только в случае, если о рождении пролетарского ребенка было сообщено в Acta diurna.

Как ныне в Российской Федерации среди женщин, так и в Древнем Риме среди мужчин находились нечестивцы, пытавшиеся поправить свое материальное положение через деторождение.

Сбором сведений для «Дел» и их изданием занимались нотарии (notarius) и актуарии (actuarius). Им покровительствовала вестница Юпитера и Молвы (Fama) — Осса, имя которой живет в русском слове «оса».

Газетчики «Дел» черпали информацию и из частных изданий, которые являлись предшественниками современных блогов. Римские блоги назывались альбомы (album), завести их мог с разрешения муниципалитета любой гражданин, дом которого имел стены. Владелец вносил платежи в городскую казну и имел прибыль.

Назначенную под альбом стену, выходящую на улицу или площадь, покрывали белой известью, разделяли на равные прямоугольники, в каждый из которых можно было вписать углем или краской любой текст. Стоимость места для писанины указывалась тут же: угольная стоила меньше, чем надписи яркой краской. Срок и плата обговаривалась с владельцем блога и зависела от популярности места. Наносить граффити где попало не разрешалось.

Е. В. Федорова в своем «Введении в латинскую эпиграфику» пишет: «Надписи — это весь античный мир вширь и вглубь, от Рима до глухих окраин провинций и зависимых территорий, от бездонного мрака веков до грани перехода в средневековье и до времени образования романских языков. В надписях мы видим маленького человека, изучением которого давно занимается русская литература. Маленький человек попадает в поле зрения античного писателя случайно и однобоко. Маленький человек в римской литературе — это либо жалкий бедняк-прихлебатель, либо жулик большего или меньшего масштаба. Грамотными в Риме были и свободные, и рабы».

В те годы у господ был на слуху комический мим о разбойнике Лаврушнике-Лавреоле, написанный Лентулом. Этот мим ставили вплоть до запрета в III в. Лавр — непременный спутник Аполлона, которого объявил своим патроном Гай Октавиан (Гай Осьмушка), также назвавший себя для сограждан Августом (Augustus) и Севастьяном (Σεβαστός) для рабов.

До сих пор в русском блатном языке лаврушник значит вор с югов, а лавры — погребальный венок.

В миме было представлено, как раб Лавреол убегает от своего хозяина, прибивается к шайке разбойников, становится их атаманом, но в конце концов попадается в руки солдат и умирает на кресте. Большую часть представления роль играл актер, который в конце заменялся преступником, приговоренным к смерти. О такой казни во время представления при Домициане сообщают Марциал и Ювенал.

Стены Рима и других городов Империи пестрели альбомами. Для тактических медиа обычны были коммерческие предложения и реклама:

«Ликтор, консул и актуарий.

Продается молодой раб. Прекрасно слышит и видит, в пище воздержан и неприхотлив, честен и поведения покорного.

Полиния, дочь Лентула, сдает в аренду таверну со всей утварью. Кому требуется, пусть придет в дом Лентула и спросит там старшего раба».

Обычен был в этих медиа и сплошной текст хроники происшествий:

«В четвертый день перед апрельскими календами консул Ливиний исполнял свои административные обязанности. В гавань Остию прибыли корабли из африканских колоний. Предводитель разбойников Денисифон, пойманный легатом Лукуллом, по приговору суда был сегодня казнен распятием на кресте. Днем, вскоре после полудня разразилась буря, были молния и гром, и одна из молний ударила в дуб, росший на вершине Велия, расщепив его. А в нижней части улицы, рядом с храмом Януса, в таверне произошла драка, в которой хозяин медведя в шлеме был тяжко изувечен. Народный смотритель рынка Титаний оштрафовал мясников, продававших не освидетельствованное мясо. На деньги штрафа будет воздвигнута капелла при храме богини Теллус…»

Появились и первые селебрити — часто упоминаемые персонажи, сложился промысел, приносивший доход. Списки с римских Acta diurna расходились тысячами во все концы Империи. В провинциях подражали Столице.

В курортных Помпеях и Геркулануме альбомы остались законсервированными под слоем пепла. Гибель настигла Помпеи в разгар предвыборной кампании на муниципальные и судебные должности. Под медиа-альбомы в Помпеях была отведена целая улица, где те были разделены на три секции: известия о представлениях, реклама коммерческих услуг и предвыборная агитация:

«Рыбаки! Выбирайте эдилом Попидия Руфа!

Прошу чтобы вы сделали эдилом Модеста!

Я буду честно заботиться о городской казне».

Помпейские дамы, лишенные, как и в остальной империи, права голоса, в стороне от выборов не оставались — некие Статия и Петрония агитировали за Казелия:

«Может ли когда-нибудь отыскаться гражданин, ещё более достойный должности эдила, нежели Казелий! Он будет отличным эдилом: даст великолепные праздники».

В политической активности помпейским матронам не уступали и проститутки, клички которых были на слуху:

«”Маленькое сердечко” предпочитает Клавдия».

Гражданство в Риме давала служба в армии. Там учили писать и читать даже неграмотных новобранцев. М. Е. Сергеенко отметила, что уже в первой половине II в. до н. э. пароль в армии передавался не устно, а письменно: солдаты, тысячи тысяч крестьянских сыновей, умели читать.

До указов Августа римские легионеры могли вступать в законный брак, дававший их детям права гражданства. Но и после запретов Августа легионеры заводили себе женщин-вольноотпущенниц. О таких браках известно из солдатских эпитафий, в которых также упоминаются их дети. Солдаты называли женами чаще всего своих бывших рабынь. Рабынь могло быть много.

Римские граждане смотрели на рабов как на говорящие вещи. Для рабов наказания были суровее, чем для граждан. Рабы смотрели на граждан, как на живых богов.

Очень часто рисунки и надписи в тактических медиа были такими, что современный зритель счел бы их непристойными. Непристойными их считали и тогда. В языке древних римлян было много срамных словечек. Одно из них, как и синонимичное ему русское, также состояло из трех букв и особенно примечательно.

Это слово rex.

Иноплеменники не различали римских речевых тонкостей, как и многие нынешние гастарбайтеры в Российской Федерации. В их головах слово рекс звучало гордо. Греки понимали его как обозначение тирана. В древнеиндийском языке от слова рекс произошло одно из названий варны кшатриев — ра́джан (санскр. rājan, повелитель), из которой обычно выбирались цари.

Гонения на свободу слова в Риме начались после разлада неразлучных Гая Августа и Марка Агриппы, причиной которого была жена Августа Ливия. Заболев в 12 году до н. э., Агриппа вернулся в Италию, где и умер. Август носил траур месяц.

В 12 году до н. э. в Риме и других местах было предписано сжечь враждебные Августу памфлеты, а авторов — в своем большинстве образованных выходцев из римской знати — наказать. В тот же год не хватало людей, чтобы избрать народных трибунов, и Август велел предложить кандидатов из благородных (всадников).

Императорские гонения на свободу слова господ вызвали у них ответную реакцию — остряки стали глумиться над дурью и бессовестностью властителей на общепонятном языке рабов — греческом.

В. С. Дуров отметил, что огречивание римского уклада началось во времена Пунических войн, а при клиенте Аполлона Августе оно завершилось.

Именно в правление Августа греческие рабы теряют власть на Востоке и устремляются в Рим. Природные господа бегут из Рима на Восток вслед за ушедшей туда ранее Libertas (Отцовская любовь).

Происходило замещение мужчин государствообразующего народа. Римские острословы осмысляли его в тактических медиа (альбомах). Эти осмысления ныне известны как Евангелия (Хорошие новости). В основе первых евангелий лежит пародия на мим о Лаврушнике, который объясняет иудеям, как массово получать паспорт римского гражданина. Для римских граждан того времени — немыслимое дело.

Тогдашние римляне были, как заметил В. В. Ребрик, махровыми антисемитами, уверенными, что евреи поклоняются ослу и являются извращенцами, калечащими своим младенцам половые органы и исповедующими культ, противоположный всем другим религиям. Даже в конце I века умеренный антисемит К. Тацит (Молчун) еще убежден, «все, что у нас священно, они считают мирским, и напротив, у них допущено то, что у нас не разрешено».

В. Тарн: «Ни один грек (а римлянин и подавно) тогда даже не подозревал, что у евреев есть литература, живая и развивающаяся, которая может соперничать с его собственной».

Для образованных господ греческий язык был вроде английского и сетевого олбанского для современных русских. Шаливший или шалившие в евангелиях блогеры сносно знали общегреческий бейсик (хойнэ, χοινὴ ἑλληνική) и выдавали себя за темных евреев, рассказывающих на языке ненавидимых евреями греков о приключениях евроквирита в Иудее.

Знания о повадках евреев римский сочинитель приобрел во время службы в Иудее до назначения туда или уже в бытность там префектом всадника Понтия Пилата.

Речевой эффект, производимый евангелиями в блогах тогда, можно сравнить с эффектом от восприятия сейчас русскими англосаксонской фени чиновников, ученых и сетевых умников. Наглядно его можно продемонстрировать русскому читателю на таких случайно взятых из Сети примерах.

Женщины любят ушами. Подобное блаблабла сегодня особенно действует на русскоязычных девушек, внушая им трепет перед умом говорящего. То же было и в Риме.

Перед греческой языковой белибердой о чудесах и воскрешении природные римлянки оказались совершенно беззащитны. Зато рабы, для которых греческий язык был родным, получили над любящими сказки девушками Рима полную власть. Затем к грекам добавились освоившие хойнэ евреи, ввезенные в Италию рабами после Иудейских войн.

К III в. смешанные браки и огромное количество импортированных рабов совершенно изменили этнический состав населения Италии. Т. Франк пришел к выводу, что 90 % населения Рима было иностранного, или смешанного происхождения; так было и в других больших городах Италии. Люди с Востока, особенно сирийцы и евреи, проникали не только в центр империи, но также в Галлию, Испанию и даже Британию.

В III в. греки и евреи-христиане (ныне таких именуют выкресты) уже давно владеют западом Римской империи. Метаморфоза, то есть превращение, «поклоняющегося ослу» еврея в квирина — римского гражданина и наоборот, недолго выглядела фантастикой. Сказка стала былью через три века.

Словосочетание Μεταμόρφωσις του Κυρίου και Θεού και Σωτήρος ημών Ιησού Χριστού ныне переводят как — «Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».

Правильный перевод: Μεταμόρφωσις του Κυρίου: «Преображение Гражданина». Евангельское Κυρἲνος = Квирит-Квирин — одно из имен Януса и римлянина, выводимого из сабинского названия копья.

С созданным на общегреческой хойнэ образом Гражданина потом тщетно будут бороться образованнейшие Апулей и Лукиан, рассказывая о превращении Луция в осла и обратно.

Превращение выдумки в быль путанно зафиксировал через три сотни лет первый историк христианской церкви Орозий в своей «Истории против язычников»: «В том же самом году тот же Цезарь, которого теми столь многими таинствами предопределил Бог, впервые приказал провести ценз каждой провинции в отдельности и провести перепись всех людей, в которой Бог соблаговолил предстать и оказаться человеком. Тогда, стало быть, был рожден Христос, внесенный тотчас, как был рожден, в римский цензорский список. Это есть то ясное указание [имени], которое во время проведения переписи всех, а римлян — хозяевами мира, указание, через которое тот, кто сотворил всех людей, захотел открыть себя в [образе] человека и быть внесенным в списки среди людей, чего никогда от сотворения мира и от начала рода человеческого не было позволено ни Вавилонскому, ни Македонскому царству, я уж не говорю о царствах менее значимых. И нет сомнения, ибо это открыто для знания, веры и размышления всем, что господь наш Иисус Христос возвел на эту вершину власти тот город, укрепив и защитив его волей своей, в чьей власти хотел бы находиться, когда придет, имея по реестрам римского ценза имя римского гражданина».

Остроумный комментарий переводчика В. М. Тюленева:

«Орозий в угоду мелитоновской концепции искажает факты; Иисус, рожденный в семье иудеев, не был римским гражданином. Лишь много позже, в 212 г., Каракалла издал эдикт, по которому все свободные жители провинций объявлялись римскими гражданами».

То есть Орозий переписывает первоисточник еще именно так по простой причине: вопрос о гражданстве еврея был еще важен для римлян.

Газеты закрыли после смерти Августа по приказу сына Ливии Тиберия. Именно ко времени его правления евангелисты отнесли распятие проповедника из римских граждан в угоду темной еврейской знати. Затем были Иудейские войны и взятие Иерусалима.

Последние сведения о существовании рукописных листов с известиями и объявлениями относятся ко временам правления императора Проба (Marcus Aurelius Probus, 232–282). А после перенесения столицы империи в Византий (395) исчезли и блоги-альбумы.

Вновь настало время устных новостей и сплетен.

Бумажные СМИ в Европе появились только во второй половине XV века.