Александр Иванович Юрьев – доктор психологических наук, профессор, создатель и заведующий первой в России кафедры политической психологии в Санкт-Петербургском государственном университете (1989–2009), заведующий Лабораторией политического консультирования факультета политологии СПбГУ (2009–2017), директор  Института политической психологии и прикладных политических исследований ЛГУ имени А. С. Пушкина с 2017 года. Являлся руководителем переподготовки кандидатов в губернаторы, представителей Президента РФ (1991–1994), работал консультантом председателя правительства РФ (1993–1995). Известен как исследователь политических изменений в мире, представленных глобализацией и сетевым сообществом.

         – Александр Иванович, в 2017 году в городе Пушкине Ленинградской области создан  Царскосельский клуб политических консультантов, заявленный как интеллектуальная дискуссионная площадка для обсуждения экспертами, политиками, общественными деятелями  и журналистами актуальных проблем современности. Расскажите, пожалуйста, как возникла идея создания клуба, в чем его  уникальность, какие проекты задуманы и какие  проблемы уже попали в поле их внимания?

– Идея создания Царскосельского клуба политических консультантов появилась по ходу V конгресса Российской ассоциации политических консультантов (РАПК), который проходил 14–15 апреля 2017 года в Москве, в Общественной палате РФ. Там я выступал с докладом «Новая политическая реальность как вызов  современной политической психологии». Смыслом доклада был призыв объединения усилий политических консультантов, политических психологов, политологов и политиков для понимания новой политической реальности. Проблема в том, что политика радикально изменилась прямо на наших глазах таким образом, что старые политические клише времен политического модернизма не объясняют и не дают практического эффекта в наше время политического постмодернизма. С вопросом о своевременности создания клуба политических консультантов на Северо-Западе России я обратился к делегатам конгресса и получил их одобрение. Мы выполнили поручение РАПКа.

Клуб рассматривается как интеллектуальная площадка политконсультантов для содействия открытому диалогу экспертов, политиков, общественных деятелей и журналистов непредвзятому обсуждению актуальных проблем в области внутренней и внешней политики, а также для прогнозирования ключевых тенденций и процессов в России XXI века.

         – Правильно ли я поняла, что основной предмет обсуждения – новая политическая реальность, не позволяющая сегодня проводить решения по старым политическим лекалам? Новое время требует нового инструментария и прогнозов?

– Новая политическая реальность – главный предмет обсуждения Царскосельского клуба. Новая политическая реальность не придумана, не открыта  на кончике пера – она является практической производной от появления: а) новой философской реальности; б) новой моральной реальности; в) новой интеллектуальной реальности; г) новой финансовой реальности. Признаком новой политической реальности, порожденной этими грандиозными изменениями, является абсолютная новизна многих явлений в жизни масс людей. Почти всё, что было создано в старой политической реальности, перестает «объяснять и работать», как, например, появление Трампа в США и Макрона во Франции. Дальше будет больше. Пока всё это не поддается пониманию из-за того, что уже идущие изменения представляются:

– необычными, потому что для них нет готовых «хороших» ответов;

– недопустимыми из-за своей кажущейся противоестественности;

– внезапными, потому что происходят именно тогда, когда их не ждали;

– неожиданными, потому что оказываются совсем не такими, какими их предвидели.

Для того чтобы понять, что происходит в политике, нужна совместная работа ученых разных специальностей, изучающих политику или практически работающих в ней.

         – Александр Иванович, в своих научных работах вы утверждаете, что мировая политическая система сегодня характеризуется  крушением классических основ, берущих начало в  эпохе Возрождения и укрепившихся в эпоху модерна. В чем заключаются  признаки  крушения классических основ  политики? Что приходит ей  взамен?

– Не надо быть ученым или политиком, чтобы не заметить, что: а) на место классических партий приходят партии-однодневки и побеждают на выборах; б) во всех странах процедура выборов и их результаты подвергаются сомнению; в) в большинстве стран избранные руководители перестали быть вождями своих народов, подозрительно часто подвергаются гонениям и осуждениям; г) международная политика утратила дипломатический лоск и скатилась до площадных высказываний, аргументов, взаимных оскорблений; д) реальная деятельность политических  партий не соответствует их названиям, которые являются прикрытием деятельности, противоречащей их историческим и философским основам; е) массы людей считают, что политические элиты утратили связь с обществом, что академические круги прогнили, что СМИ не заслуживают доверия; ж) большинство политических партий навязывают новый путь для современного человечества: человек должен стать дельцом, потребителем, собственником, или ничтожеством, не умеющим покупать и продавать.

Новая политическая реальность сделала политику мало предсказуемой и мало уважаемой, и это представляет огромную опасность для управления миллиардами людей на планете. Ведь каждый человек имеет право и возможность знать: что его ждет завтра, во сколько ему вставать утром, куда ему двигаться, что он будет делать весь день, что он за это получит и  сможет ли он обеспечить свою жизнь и жизнь своих близких? Примером отсутствия ответов на эти политические вопросы было перемещение в 2016 году сотен тысяч мигрантов с Ближнего Востока и из Северной Африки в Европу. Не будет ответов – то ли еще будет!

         – Какие, на ваш взгляд, факторы влияют на формирование новой политической реальности? Каковы векторы радикальных изменений в политике?

– Главным фактором формирования новой политической реальности является ожесточение борьбы между политическим модерном и постмодерном. Мы привыкли жить в условиях политического модерна, который породил великие идеи социализма, консерватизма, либерализма, национализма, феминизма и многих других, и вызвал между ними «слабую» политическую борьбу, в которую мы были вовлечены на выборах, например. Но сейчас между модерном и постмодерном началась «сильная» политическая борьба. Если модерн возвысил науку, веру в прогресс, в разумность человека, наделил реальность смыслом и изменял её под свои задачи, то постмодерн отрицает возможность достоверности и объективности, имеет своим идеалом состояние неупорядоченности. Главные доминанты постмодернизма: ирония и деконструкция, то есть расслаивание и декомпозиция всего, что выглядит целостным, внушительным и подлинным. Любой порядок с точки зрения постмодернизма нуждается в немедленной деконструкции.

         – Можно ли  в таком случает утверждать, что  формулы, выработанные представителями модерна, – «знание есть добродетель», «знание есть сила», «разум – двигатель прогресса» – навсегда исчезают из нашей жизни и политики?

– Всё может быть. Главным обвинением науки со стороны постмодерна является то, что она попала в тупик, и не только не продуцирует необходимых решений, но, более того, усложняет жизнь. И, более того, постмодерн считает науку не объективным представлением  картины мира, а политическим проектом политики, проводником ее идеологии и т. д. Поэтому объяснительные конструкции жизни, человека разрушаются постмодерном как не отражающие действительности. Идеалом постмодерна является хаос, то самое состояние неупорядоченности. Люди это видят в реальности, но им по инерции мышления модерна кажется, что хаос появляется от непонимания, как ошибка, хотя это результат осмысленных и целенаправленных действий постмодернизма.

         – Тогда возникает вопрос: какие  ключевые значения, определяющие политику, приходят им  на смену? Содержат ли они угрозу для развития политического процесса и строительства «государства всеобщего благоденствия»?

– Государство всеобщего благосостояния – это политическая идея модернизма. В его основе – высокие социальные гарантии для людей, развитый в этих целях государственный аппарат, вмешательство государства в экономику. По этой идее каждому гражданину гарантирован достойный уровень жизни и широкий набор социальных благ: занятость, жильё, медицинская помощь, образование, пенсия и т. д. А политическая идея постмодернизма – это поддержка самостоятельности, конкуренции, рыночного и частного предпринимательства. Пособия  предоставляются только наиболее нуждающимся, а все остальные обеспечивают себя сами. Сообщают, что король Нидерландов Виллем-Александр прямо заявил об окончании эры социального государства. Он сказал, в частности, что на его место приходит «общество активного участия, в котором люди должны взять ответственность за свое собственное будущее, заботиться о себе и создавать собственную социальную и финансовую безопасность с меньшей долей участия правительства».

         – Можете ли Вы привести примеры  из практики  политического постмодерна, которые повлияли на  мировые экономические кризисы? И были  ли эти кризисы только  экономическими? Какие еще  сферы  затронули  кризисы?

– Говоря об этом, я сослался на всем известную «шоковую терапию», которая состоит из сокращения бюджетных расходов, замораживания заработной платы работникам бюджетной сферы, «сжатия» денежной массы, значительного возрастания процентной ставки и так далее. «Шоковая терапия» решает скорее политические задачи, нежели экономические: утверждение нового режима и разрушение административно-командной системы народного хозяйства». (https://www.syl.ru/article/184703/new_shokovaya-terapiya-v-rossii-reformyi-shokovoy-terapii-istoriya). Для прогноза того, что нас ждет в будущем, и создавался Клуб политических консультантов. Но это не политический клуб, а клуб ученых и практиков, изучающих политику.

         – Александр Иванович,  вы утверждаете, что сегодня «простой человека» превращается в «политического», то есть человек идеологизируется. Почему это происходит? Можно ли это считать  положительным явлением?

– Мне не положено давать оценок ни модернизму, ни постмодернизму, ни феномену политического человека. Просто они есть, а хорошо это или нет, удел политиков и масс людей, которых всё это касается. Политика сама превращает «простого человека» (отца, сына, труженика, ученого и т. д.) в «человека политического», как только заставляет его делать то, что в отсутствие политики он делать бы не стал. С моей точки зрения, корень «политичности человека» скрывается в глубинах его психологии: у каждого человека непременно есть свои собственные смысл жизни, цели жизни и жизненные ценности, которые он не формулирует словесно, но защищает их физически. Многие недооценивают так называемого простого человека, что крайне опасно для политики и страны. В значительной степени всевозможные бунты, смуты, протестные акции определяются тем, что совпадают ли смыслы, ценности и цели простого человека со смыслом, целями и ценностями государства. Совпадают – он сторонник и патриот, не совпадают – он превращается в противника государства, в бунтаря. Смысл жизни, её цель и жизненные ценности составляют содержание политического сознания человека, и одновременно они составляют психолого-политическую основу государственной идеологии.

         – Через всё ваше научное творчество красной нитью проходит объяснение феномена «смысла жизни», его важности для жизнедеятельности человека и общества. Можно ли гипотетически предположить, что это понятие будет вытеснено политическим постмодернизмом из поля научных суждений? Каковы последствия  размывания этого понятия в науке и идеологии, информационно-культурной политике, в конце концов, в нашей морали?

– Фактически понятия смысла жизни, её целей и ценностей уже вытеснены из оборота образования, культуры, литературы, и люди, интуитивно ищут и находят их, не зная, что каждый из них инициативно решает научную проблему. Все. Кто не решил – тот погибает. Корень политичности человека скрывается в глубинах его психологии: у каждого человека непременно есть собственные смысл жизни, цели жизни и жизненные ценности, которые он не формулирует словесно, но защищает их физически. Повторяю: от того, совпадают ли его смыслы, ценности и цели со смыслом, целями и ценностями социального государства, он превращается в его сторонника или противника.

Смысл жизни, ее цель и жизненные ценности составляют содержание политического сознания человека, одновременно они составляют психолого-политическую основу государственной идеологии. Кратко говоря, смысл жизни – это то, ради чего человеку стоит жить, что он любит и ненавидит. Цель жизни –это способность «видеть за горизонтом» маршрут своей собственной жизни. Ценности жизни –это то, что спасает человека и направляет его поведение, несмотря на все несчастья и удары судьбы. Этому надо учить в школе, но там сегодня вообще непонятно, чему учат.

         – Как в краткой форме можно охарактеризовать  содержание  новой политической реальности? Действительно ли в ней содержится  потенциал разрушения? Есть ли ей альтернатива? Как может отвечать  научное сообщество «на вызовы новой  политической реальности»?

– Я бы не стал демонизировать и новую реальность вообще, и новую политическую реальность в частности. Новая реальность придет, она уже здесь, и она будет мамой родной для тех, кто её поймет, и злой мачехой для тех, кто её не будет понимать. Новая реальность – это не баба Яга и не дед Мороз с подарками: она приходит к подготовленным, умным, волевым, инициативным, смелым профессионалам, уверенно чувствующим себя в цифровой цивилизации. В этой цивилизации страна ждет новых героев, как когда-то ждала появления летчиков, подводников, космонавтов, геологов и …политиков.

Наши предки неоднократно переживали свою новую реальность, потому что периодически мир отбрасывает все устаревшее, и созидает новую жизнь. Никому не остановить грандиозного мирового научно-технологического скачка: хотим мы или не хотим, но вся наша жизнь в ближайшее время радикально изменится. Что такое радикальные изменения? О масштабах той, новой, реальности наших дедов и прадедов, можно судить по одному факту: появление бензинового двигателя лишило работы миллионы кучеров, извозчиков, ветеринаров, шорников, конезаводчиков, поставщиков овса, изготовителей саней и карет и вынудило забить на мясокомбинатах десятки миллионов лошадей. Многим из тех, кто говорит нам сегодня, что новая реальность не имеет отношения к их реальной жизни, придется осваивать новые профессии. Мир станет другим, и к этому надо готовиться сейчас, не теряя времени на выяснение отношений.

Новая политическая реальность означает, что очень многие политики, политконсультанты, исследователи политики могут потерять работу и социальное положение. Сегодняшние представления о политике, ее функционировании, содержании и формах работы исчезнут, и потребуются новые знания о ней, адекватные времени и новой реальности. Уже сегодня это ощущается. Для того, чтобы понять, что заменит «старых политических лошадей», и создан Царскосельский клуб политических консультантов при Институте политической психологии ЛГУ имени А. С. Пушкина.

Поэтому задачей клуба является выработка таких политических технологий, которые будут превращать необычное в привычное, недопустимое в естественное, внезапное в предвиденное, неожиданное в предполагаемое. Полученные прогнозы развития общественно-политических событий и технологии управления этими событиями во время политических кампаний, включая избирательные кампании, будут полезны для перестройки элементов системы управления под феномены новой реальности.

Стимул для этого есть: те страны и народы, которые были восприимчивы к новой реальности своего времени, живут и процветают сегодня. Они победили в конкурентной борьбе. А те народы, которые не приняли новой реальности, растворились в истории, оставив после себя руины исчезнувших городов.

Беседу вела Галина Мельник