М. В. Ломоносов возвратился в Санкт-Петербург из Германии 8 июня 1741 года в самый разгар политической неразберихи во внутренней политике России. На престоле находился младенец Иоанн Антонович, власть была в руках его матери – правительницы России Анны Леопольдовны. Летом обостряются отношения со Швецией, и король Фридрих 24 июля подписывает манифест о войне с Россией. Между тем не разбирающийся в политических хитросплетениях Ломоносов пишет оду на первый день рождения младенца императора Иоанна Антоновича: «Ода, которую в торжественный праздник высокого рождения всепресветлейшего державнейшего великого государя Иоанна Третьего, Императора и Самодержца Всероссийского, 1741 года августа 12 дня веселящаяся Россия произносит».

Уже на следующий день, 13 августа, опубликован ответный манифест правительницы России от имени малолетнего императора об объявлении войны Швеции. Армия готовится к войне. Главнокомандующим русскими войсками в Финляндии назначен фельдмаршал П. П. Ласси.

Еще в начале июля 1741 года русские войска начали стягиваться к Выборгу. Война, первоначально предполагавшаяся как оборонительная, имела цель, в первую очередь, – обеспечение безопасности Петербурга, поэтому приводились в порядок укрепления Выборга и производились серьезные фортификационные работы в его окрестностях.

20 августа в армию прибывает главнокомандующий армией в Финляндии генерал-фельдмаршал П. П. Ласси и признает необходимым, не дожидаясь нападения противника перенести войну на финскую территорию Швеции.

23 августа 1741 года состоялось сражение, в котором русские одержали победу. По этому поводу Ломоносовым была написана еще одна ода: «Первые трофеи Его Величества Иоанна III, Императора и Самодержца Всероссийского чрез преславную над Шведами победу августа 23 дня 1741 года в Финляндии поставленные и в высокий день тезоименитства Его Императорского Величества августа 29 дня 1741 года в торжественной оде изображенные от всеподданнейшего раба Михаила Ломоносова».

Создание оды, датируется предположительно между 23 августа (день победы русских войск под Вильманстрандом) и 29 августа (день тезоименин императора Иоанна Антоновича) 1741 г.

Данное произведение является первым выступлением Ломоносова в печати и вместе с тем первой одой Ломоносова, которую Академия наук не только напечатала в «Примечаниях к Ведомостям», но выпустила, кроме того, и отдельным изданием. Это последнее обстоятельство может рассматриваться как косвенное доказательство успеха предшествующей оды по случаю дня рождения императора.

Попробуем по тексту самой оды рассмотреть, как Ломоносов оценивает внешнеполитическое положение накануне войны, так и ход самого сражения.

Российских войск хвала растет,
Сердца продерсски страх трясет,
Младой Орел уж льва терзает;
Преж нежель ждали, слышим вдруг
Победы знак, палящий звук.
Россия вновь трофей вздымает
В другой на Финских раз полях.
Свой яд премерску зависть травит,
В неволю тая храбрость славит,
В Российских зрила что полках.

В данном отрывке Орел (с заглавной буквы) символизирует Россию, лев (с прописной буквы) —  Швецию.

Оставив шум войны, Градив,
Изранен весь, избит, чуть жив,

К полночным с южных стран склонился.
Искал к покою гор, пещер.

В этих строках Ломоносов вспоминает предыдущую Северную войну и под именем Градива-Марса подразумевает Карла XII, укрывшегося после поражения под Полтавой в Турции и только в 1715 г. вернувшегося в Швецию.

У Финских спать залег озер,
Тростник подслав, травой покрылся.
«Теперь уж, — молвил, — я вздохну:
Изойдут язвы толь глубоки.
Бежите, брани прочь жестоки,
Ищите вам мою сестру!»

Кровавы очи лишь сомкнул,
Внезапно тих к себе почул
Приход Венеры и Дианы.

Здесь Ломоносов намекает на бедственное состояние шведской государственной казны, которая в то время была совершенно истощена предыдущими войнами Карла XII, и заодно характеризует преемника Карла XII на шведском престоле – короля Фридриха, почти не занимавшегося государственными делами. О нем писал русский посланник в Стокгольме: «От шведского короля ни доброго, ни худого ожидать не следует; как бы дела ни пошли, та или другая партия одолеет, — ему всё равно, лишь бы его величество с известною дамой в покое время свое проводить мог». Речь идет об увлечении некой девицей Таубе, от которой шведский король имел двух детей и, по соглашению с риксдагом, получивших титул графов Гессенштейн. Другим предметом увлечения Фридриха была охота. Намеком на эти две его страсти является упоминание о Венере, богине любви, и Диане, богине охоты. Далее мы уточним кой-какие детали.

Лилеи стали в раны класть,
Впустили в них врачебну масть,
Смешавши ту с водой Секваны:
«Ах, встань, прехраброй воин, встань
О старой нашей вспомни дружбе,
Вступи к твоей некосно службе,
Внеси в Россию тяшку брань!»

В этом отрывке, также понятны намеки: «лилеи» — лилии, герб королевской Франции, Секвана — латинское название реки Сены. Речь идет о происках французской дипломатии, которая, проиграв войну за польское наследство, стремилась взять реванш и субсидировала шведское правительство, склоняя его к объявлению войны России.

Не вмешиваясь в суть конфликта за польское наследство, точку в котором поставила армия П. П. Ласси, Швеция оставалась в стороне, но внимательно наблюдала за происходящим, выжидая удобный момент для вступления в игру. Такой момент, по мнению шведов, наступил летом 1741 г. – 28 июля обнародуется манифест о войне с Россией. Вот комментарий Ломоносова:

Стокгольм, подобным пьянством шумен,
Уязвлен злобой, стал безумен,
Отмкнуть велит войны врата.

Но что за ветр с вечерних стран
Пронырства вас закрыл в туман?
Не зрила чтоб того Россия,
Что ваших войск приход значи́т?
Зачем ваш збор у нас стоит?

Следует отметить, что все время, начиная с Ништадтского мира, русские пристально следили за своим северным соседом, и комендантам крепостей, стоящих близ новой границы – Выборга и Кексгольма, было вменено в обязанность силами приданных им кавалерийских команд от различных полков постоянно вести разведку и выставлять караулы вдоль границы. «Дабы те караулы и разъезды содержали осторожнее и ежели где, паче чаяния, явятся шведы в собрании или станут собираться, о том ко мне рапортовать, немедля ни часа», – писал комендант Выборга И. М. Шувалов майору Д. Павлову Выборгского драгунского полка.

Не сам ли с вами есть Нимврод,
Собрался весь где ваш народ?

Что землю он прилежно роет?
Воздвигнуть хочет столп и град?
Рушить прямой натуры ряд?
Ужасну в свете вещь откроет!
Все ждут, чего не знают ждать.
Да что ж увидим мы за диво?
Колено хочет то кичливо
Другу Полтаву тут создать…

Нимврод – библейский персонаж, ассоциирующийся с Ассирией и Вавилоном, привычный образ для сравнения со Швецией. Тем более что эти строки перекликаются с известным гимнографическим памятником петровской эпохи «Служба в честь Полтавской победы», сочиненным Феофилактом Лопатинским. Надо отметить, что и шведы старались сравнивать русских с ассирийцами. Известно, что полковые капелланы объясняли солдатам, что слово Асур, (Assur, ассириец по-шведски), прочитанное наоборот есть слово «Руса», т. е. Русь.

Смотри, тяжка коль Шведов страсть,
Коль им страшна Российска власть.
Куда хотят, того не знают:
То тянут, то втыкают меч,
То наш грозятся мир пресечь,
То оной в век хранить желают;
Чинят то умысл нам жесток,
Хотят нам желчи быть горчае,
То воску сердце их мяхчае;
Однако вас сыскал свой рок.

Ломоносов еще раз напоминает о двойственности политики Швеции в отношении России в 1721—1741 годы. Швеция то возобновляла союз с Россией, заключенный в 1724 году, то начинала под влиянием французской дипломатии деятельно готовиться к войне.

Войну открыли Шведы нам:
Горят сердца их к бою жарко;
Гремит Стокгольм трубами ярко

Петербург был извещен о том, как пышно, под звуки литавр Швеция встретила объявление войны. Ломоносов переходит к краткому изложению сражения, обозначив диспозицию.

Вспятить не может их гора,
Металл и пламень что с верьха
Жарчае Геклы к ним рыгает.

Примкнув флангами к бухтам Саймы, шведский генерал Карл Гейнрих Врангель растянул весь свой отряд перед крепостью. На господствующей высоте, называемой Кварнбакен (Qvarnbacken) – «гора», о которой упоминает Ломоносов, шведский военачальник установил батарею из снятых в крепости орудий и приготовился встречать русских, послав донесение командующему другого шведского отряда, Генриху Магнусу Будденброку, с просьбой скорейшего подхода подкреплений прямо в тыл русскому корпусу П. П. Ласси.

Сражение началось ожесточенной артиллерийской перестрелкой. Шведская батарея, расположенная на господствующей высоте, наносила ощутимый урон русской пехоте. Русская же артиллерия была бессильна в этой дуэли, так как располагалась значительно ниже и не могла оказать реальную помощь своим пехотным батальонам.

Тогда П. П. Ласси бросает гренадер Ингерманландского и Астраханского полков под общим командованием полковника К. Г. Манштейна против артиллерийской батареи противника, но, понеся тяжелые потери, гренадеры вынуждены были отступить.

Вслед за отступающими и сместившимися вправо гренадерами в образовавшуюся брешь первой линии устремляются батальоны шведов – Далекарлийского и Седерманландского полков. Их удар был настолько успешен, что им удалось прорваться через вторую линию русских и даже добраться до пушек, однако более ничего существенного сделать они не смогли, так как обстановка на поле сражения уже поменялась и им пришлось отступать. Атаковав шестью кавалерийскими эскадронами полковника Ливена при поддержке пехоты левый фланг шведов, где стояли отряды финских Тавастгусского и Саволакского полков, а также отряд Вильманстрандского полка, русские обратили их в бегство. Этот момент также отмечен Ломоносовым:

Вдается в бег побитый Швед,
Бежит Российской конник в след
Чрез Шведских трупов кучи бледны
До самых Вилманстрандских рвов,
Без щету топчет тех голов,

Что быть у нас желали вредны.

Воспользовавшись отступившим левым флангом противника, Манштейн повторил атаку шведской батареи и, обойдя ее справа по глубокому оврагу, прорвался со своими гренадерами к орудиям.

Врангель попытался перебросить с правого фланга батальон Вестерботнийского полка, но было уже поздно. Левый фланг рассыпался, удержать бегущих было невозможно. Карельский драгунский полк, вместо того чтобы поддержать своих и попытаться обойти русскую кавалерию с фланга, сам устремился к крепости.

На поле оставался один батальон Вестерботнийского полка, который отчаянно сопротивлялся. Окруженный шестью русскими батальонами, оставшись уже без патронов, батальон построился в каре, развернул знамена и одними штыками решил пробиваться к Фридрихсгаму на соединение с Будденброком.

Русские, отдавая дань мужеству героев, расступились и выпустили их беспрепятственно.

Врангель старался исправить положение, но был ранен в руку и увлечен массой отступавших в крепость. Пушки захваченной шведской батареи были развернуты на Вильмандстранд.

Преследуя шведов, русские на их плечах почти ворвались в крепость. Бой развернулся на всем защитном валу. Не имея артиллерии, снятой для устройства полевой батареи, комендант Вильманстранда полковник Виллебранд понимал, что крепость падет через считанные минуты. Во избежание лишнего кровопролития он доложил об этом Врангелю и получил указание капитулировать. Был выставлен белый флаг.

Русские, заметив это, остановились и выслали парламентеров для принятия капитуляции. И здесь произошло непредвиденное. Комендант крепости или не успел, или забыл в замешательстве предупредить всех солдат о прекращении огня. При появлении русских парламентеров был застрелен барабанщик, и затем погибли пытавшиеся на шведском языке остановить стрелявших, объясняя о капитуляции, командовавший второй линией русских войск генерал-майор барон фон Икскуль и сопровождавший его полковник Леман, командир Апшеронского пехотного полка.

Русские стремительно преодолели ров и валы, ворвались в крепость и город, горя жаждой мщения за убитых на их глазах парламентеров. Началась резня. К семи часам вечера все было кончено. Драгуны еще до темноты преследовали убегавших из города шведов и, лишь убедившись в невозможности поиска, повернули коней обратно.

В плен был взят сам барон Врангель, 5 штаб-офицеров, большое количество обер-офицеров и нижних чинов. На следующий день город был сожжен. Ласси принял решение отступать к Выборгу.

Не то ли ваш воинской цвет,
Всходил которой дватцать лет,

Что долго в неге жил спокойной.
Вас тешил мир, нас Марс трудил;
Солдат ваш спал, наш в брани был,
Терпел Беллоны шум нестройной.
Забыли что вы так щитать,
Что десять Русских Швед прогонит?
Пред нами что колени клонит
Хвастлив толь нашей славы тать?

Ломоносов поясняет причины поражения тем, что Швеция не воевала ровно двадцать лет, а Россия все это время не выходила из войн.

На вот вам ваших бед почин:
Соседа в гнев ввели без вин,
Давайте в том другим примеры.
Избранной воин ваш попран.
Где ваш снаряд, запасы, стан?
Никак тому неймете веры.
Хотя и млад Монарх у нас,
Но славны Он чинит победы,
В Своих ступает Предков следы,
Недавно что карали вас.

 

В заключение Ломоносов славит Анну Леопольдовну:

Доброт чистейший лик вознес
Велику Анну в дверь небес,
Откуда зрит в России ясно
Монарха в лавровых венцах
На матерних Твоих руках,
Низводит весел взор всечасно.

А заодно, и отца Иоанна — принца Антона-Ульриха:

Отца отечества Отец,
Вручил Кому небес Творец
Храбрейшу в свете силу править,
Твоих премного сколь похвал…

По этой причине первые издания оды сразу стали библиографической редкостью, так как после восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны все книги и документы, где упоминались имена Иоанна Антоновича и его родителей, старательно уничтожались или прятались. Резолюцией Академической канцелярии от 8 марта 1744 г. было предписано «запечатать и отослать для сохранения к унтер-библиотекарю Тауберту» экземпляр публикуемой оды, присланный в Академию из Сената. Позднее, в августе 1745 года, канцелярия отправила в Сенат для сожжения целую «кипу» материалов, в том числе и 12 экземпляров «од или похвальных речей, изданных адъюнктом Ломоносовым», в том числе и рассматриваемую оду.

Далее ход бездарной для шведов войны отслеживается в следующем сочинении Ломоносова: «Ода на прибытие Ее Величества Великой Государыни Императрицы Елизаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года по коронации».

Брега Невы руками плещут,

Брега Ботнийских вод трепещут.

Осенью Финляндия была уже занята вся, включаю столицу Або, т. е. русские стояли на берегу Ботнического залива. Ломоносов опять обращается к мифологии, сравнивая поведение Швеции с безумной попыткой Фаэтона поджечь Вселенную.

Но что страны вечерни тмятся
И дождь кровавых каплей льют?
Что финских рек струи дымятся
И долы с влагой пламень пьют?
Там, видя выше горизонта

Входяща готфска Фаэтонта

Против течения небес

И вкруг себя горящий лес,

Тюмень в брегах своих мутится
И воды скрыть под землю тщится.

Упомянутая «Тюмень», (правильно Кюмень, т. е. река Кюменийоки), это — рубеж, обозначенный императрицей для армии Ласси еще летом 1742 года, однако, когда приказ достиг командующего, русские войска уже приближались к Гельсингфорсу. Ломоносов советует шведам поскорее заключить мир.

Но речь их шумный вопль скрывает:
Война при шведских берегах
С ужасным стоном возрыдает,
В угрюмых кроется лесах.
Союз приходит вожделенный
И глас возносит к ней смиренный:
«Престань прекрасный век мрачить
И фински горы кровавить:
Се царствует Елисавета,
Да мир подаст пределам света.

Между тем это произведение, написанное в период между 26 сентября и 20 декабря 1742 года (встречи Елизаветы в Петербурге), своевременно опубликовано не было. Россия уже начинала договариваться со Швецией об избрании наследником шведского престола Адольфа Фредерика Гольштейн-Готторпского, надеясь этим обеспечить свое влияние. Выбор наследника шведской короны объяснялся тем, что Адольф-Фредерик был двоюродным дядей наследника русского престола, будущего Петра III, объявленного таковым 7 ноября 1742 года. Позднее родная племянница Адольфа-Фредерика станет русской императрицей Екатериной II.

Коль радостен жених в убранстве,

Толь Финский Понт в твоем подданстве.

 

Однако публикация оды, воспевавшей победы русских войск, уже представлялась нежелательной. Это было сделано позднее, в 1751 году, после смерти Фредерика, когда определилась враждебная к России политика его преемника, и стоило напомнить шведам об их военной авантюре.

 

Источники и литература:

Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Том восьмой. М., Л., 1958. Ода, которую в торжественный праздник высокого рождения всепресветлейшего державнейшего великого государя Иоанна Третьего, Императора и Самодержца Всероссийского, 1741 года августа 12 дня веселящаяся Россия произносит. С. 34–42.; Первые трофеи Его Величества Иоанна III, Императора и Самодержца Всероссийского чрез преславную над Шведами победу августа 23 дня 1741 года в Финляндии поставленные и в высокий день тезоименитства Его Императорского Величества августа 29 дня 1741 года в торжественной оде изображенные от всеподданнейшего раба Михаила Ломоносова.С. 43–57.; Ода на прибытие Ее Величества Великой Государыни Императрицы Елизаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года по коронации. С. 82–102.

Записки Манштейна о России 1727–1744. Перевод с французского, с подлинной рукописи Манштейна. Приложение к журналу «Русская старина». СПб., 1875.

Ордин К. Покорение Финляндии. Опыт описания по неизданным источникам. Том I. СПб., 1889.

Шпилевская Н. Описание войны между Россией и Швецией в 1741, 1742 и 1743 годах. СПб., 1859.