Писатели с острова.   Сетевая газета «Петербургский публицист» знакомит российских читателей с творчеством эстонского капитана и писателя Лембита Уустулнда – мы продолжаем публиковать его повесть «И всё-таки он плывёт…», которую автор сам перевел на русский язык, а им он владеет в совершенстве. Предваряя прошлую публикацию, я рассказал немного о Лембите Уустулнде и его творчестве, но хотелось бы сказать несколько слов также и о его земляках, других талантливых литераторах. Эстонский остров Сааремаа (и, конечно, остров Муху: оба острова соединяет дамба)  –  удивительное место, где, кажется, все способствует развитию творчества, где живут люди, близкие к первозданной природе, обладающие  философским чувствованием смысла бытия. Не потому ли здесь рождаются талантливые писатели, и один из самых известных – Юхан Смуул.

Он прожил недолго – всего 49 лет, но обрел известность, по сути, всемирную. Будущий писатель родился в 1922 году на острове Муху в деревне Когува и был в семье одиннадцатым ребёнком. Отец полагал, что Юхан станет хозяином хутора и земледельцем, но он стал прозаиком и поэтом, публицистом и общественным деятелем. Юхан Смуул служил в Красной Армии, работал заместителем редактора газеты «Сирп я Вазар» («Серп и Молот») и редактором журнала «Пионер» в Таллине. Был председателем Союза писателей Эстонии, депутатом Верховного Совета СССР и ЭССР. Получил награды, включая и самые высокие. И творчество его, конечно, ничуть не утратило своей актуальности.

Например, выдающаяся «Ледовая книга», написанная в форме дневниковых заметок. Произведение неоднократно переиздавалось, переведено на русский язык. Ведь и сегодня интересно узнать, что делали и о чем думали люди того времени. Книга была выпущена издательством «Советский писатель» в Москве, и в предисловии к публикации, в частности, говорилось: «Это произведение большого искусства, книга-размышление, своеобразнейший очерк-роман. В „Ледовой книге“ много героев, это реальные люди, с их именами и биографиями. Писатель пытливо вглядывается в своих товарищей, стремясь понять – каков он сегодня, настоящий советский человек? И портреты, написанные Смуулом, удивительно достоверны. Есть в книге еще один герой: это человек, влюбленный в нашу советскую действительность, очень современный, умный и прямой. Герой этот – сам автор. Его характер, страстный, партийный, проявляется и в интонации книги, и в повествовательной манере, и в том мужественном юморе, которым иной раз прикрывает автор свою лирическую взволнованность».

Ах, читатель! Из песни ведь слова не выкинешь! Сделаем скидку на идеологические императивы того времени и пафосную риторику. Но книга ведь и в самом деле интересна и талантлива! В ней налицо высокое мастерство писателя и публициста. Смуулу принадлежат также многие стихотворные произведения, сатирическо-гротескные пьесы «Вдова полковника, или Врачи ничего не знают», «Жизнь пингвинов» («До прихода лисиц»), пьесы «Атлантический океан», «Аса», «Йынь с острова Кихну – дикий капитан», сатирические «Монологи», либретто оперы. Юхан Смуул много путешествовал, будто стремился удовлетворить жажду познания. В юности он мечтал стать моряком, но по состоянию здоровья не был принят в морское училище. Став уже взрослым, все-таки, как мы видим, стремился исполнить свою мечту.

В советское время Юхан Смуул был довольно известен и в нашем городе на Неве. В 1982 году в «Лениздате» вышла его «Ледовая книга» в переводе Леона Тоома. А тираж этого прекрасно подготовленного издания был, между прочим, 200000 экземпляров! Сейчас такие тиражи никому и не снятся. Редактировал книгу Николай Николаевич Сотников, которого я очень хорошо знал лично и могу утверждать, что это специалист высокого класса! В постсоветский период Юхана Смуула российские читатели стали забывать. И это очень печально! Беспамятство враждебно истинной культуре, а только память и взаимопонимание ее обогащают и продвигают вперед. Каким был Юхан Смуул? Очевидно, что разным. Так, прочитал я о нем блестящее воспоминание эстонского писателя Лембита Реммельгаса (http://www.vodkamuseum.ru/kalendar/details/64-13-aprelya-1971-skonchalsya-vydayushchijsya-estonskij-i-sovetskij-pisatel-yukhan-smuul), в котором классик эстонской литературы предстает человеком ярким и интересным, креативным и не лишенным обычных человеческих слабостей.

Юхан Смуул, как только появлялась возможность, возвращался домой, на остров, в свою родную деревню. Сегодня там стоит памятник писателю. Я хотел бы рассказать и о других выдающихся литераторах с острова Сааремаа и Муху, до которого рукой подать. Надеюсь, я это еще сделаю. А сейчас предлагаю продолжить чтение повести Лембита Уустулнда. На мой взгляд, это доброе, светлое и талантливое произведение.

Борис Мисонжников.

*  *   *

Лембит Уустулнд. И всё-таки он плывёт… (Продолжение)

– Так-то оно так! Понятно, что ясная погода – наш враг, – произнес Матс, будто стараясь скрыть свои подозрения.

– Ничего страшного, –  продолжал Лембут, опираясь на деревянный релинг. – Конечно, намного было бы удобнее нападать в тёмную осеннюю ночь, но у нас нет больше времени ждать, шведы обнаглели – дальше некуда, и это требует суровой кары.

– Так точно, так точно, суровой кары, – повторил Тынн, глубоко зевая и опираясь на копьё. – Тут чего-нибудь съедобного не найдётся? – спросил он оглядываясь. Лембут усмехнулся – братьев из Синди он знал хорошо. Способности Тынна свободное время заполнять объеданием не были для него новостью, но на поле битвы сын Синдиского вожака был храбрый – настоящий муж – на своём месте.

– Добавьте парусов на фокмачте, – приказал сааремский вожак матросам на форпике. Приказ был быстро выполнен. Оценивая взглядом море и небо, Лембут продолжал: – Я сам лично изучал природные знаки и советовался с Юскусом. К утру, когда близко подойдём к Оямаа, должен появиться густой туман, и тогда не будет никакого значения в том, что появится молодой месяц.

Появился густой туман. Матс рулил короблём. Он не видел ни моря, ни земли, ни неба. Неожиданно затерялись в тумане младший брат Тынн и сааремский вожак Лембут. Холодное облако окутало всё кругом, и только на миг промелькнуло через туман золотое сверкание  молодого месяца. Матс чувствовал, как холод проникает в душу, и страх, как котёнок, медленно ползет  под одеждой вверх. Куда рулить? Как далеко берег Оямаа? Когда убирать паруса? Все эти вопросы промелькнули в его голове. Он стал кричать, звать на помощь, но из тумана не раздалось ни единого звука. Вдруг, как призрак, из серого облака возник огромный силуэт военного парусника. Он держал курс прямо на «Таара Силью». Нет сомненья – это были шведы, которые появились не понятно откуда, получив сведения о прибытии флотилии Лембута. Матс отчаянно повернул руль налево и заорал громким, хриплым голосом в сторону бака:

– Пушки с правого борта – приготовить!

Он, молодой вожак из Синди, с испугом заметил, что, несмотря на его старания, судно никак не хотело развернуться и продолжало движение на опасном курсе. Силуэт  приближающегося судна становился все больше и больше. Уже можно было различить матросов на палубе шведского судна и открывающиеся люки от бортовых пушек.

«Успеть бы открыть огонь раньше, чем это сделают  шведы», – в голове молодого вожака промелькнула тревожная мысль.

– Заряжай, наводи! – кричал Матс. И тут он увидел, как из стволов вражеских пушек блеснуло пламя и вылетели облака чёрного дыма. Что-то затрясло «Таара Силью» и молодой вожак почувствовал, как палуба уходит у него из под ног.

– Тынн, ты где? – заорал он и попытался ухватиться за руль.

– Ну надо же, Боже ты мой! –  услышал Матс сквозь туман. – Подарила же природа этому ребёнку  дар воображения!

Никак Матс не мог понять, кому принадлежит этот знакомый голос.

– Лембут, Лембут, шведы за нами гонятся! – бормотал он и, просыпаясь,  открывал всё шире глаза. И тут он осознал, что сидит на полу своей комнаты с подушкой под мышкой и над ним склонились взволнованные мама в сорочке и папа в пижаме. Поправляя растрёпанные волосы и сползшие на нос очки, отец выпрямился и недовольно проворчал:

– И этот дед ещё  со своими  дурацкими эмейлами.

Мама помолчала, погладила сына по голове и помогла «храброму пирату» перебираться в постель.

– Сколько времени? – сонно спросил Матс.

– Три часа ночи. Спи! – прошептала мама и укрыла «молодого вожака» одеялом.

– Мама, ты меня вовремя разбуди! На автобусной станции надо быть за полчаса до отправления.

– Спи же наконец! – вздохнула мать, потушила свет и оставила дверь в коридор приоткрытой.

– Что-то я очень сомневаюсь! Это не самая хорошая идея – пустить их туда одних, – проворчал отец и положил очки на угол тумбочки.

– Ну, послушай! Кто в эти годы у нас на хвосте сидел? – утешала его мать, затушила свет и залезла под одеяло.

– А всё-таки это ведь заграница, – пробормотал сонно и недовольно отец.

– Какая же заграница – это Латвия! – будто пытаясь успокоить саму себя, сказала мать, а с соседской подушки послышался уже храп.

                                                    В поход

На автобусной станции царила утренняя суматоха. Часы на столбе показывали, что до отправления автобуса оставалось ещё полчаса.

– И чего мы так рано припёрлись? – недовольно ворчал Тынн. Он шлёпнулся на скамейку, открыл книжку и уже в третий раз подряд стал перечитывать Гарри Поттера. Нетерпеливый нрав Матса заставил всех других выйти из дома заранее, или, как любил повторять отец, Матс на полчаса любит бежать впереди событий. А мама утешала – лучше на  полчаса раньше, чем на пять минут позже.

Это полностью могло бы подойти Матсу, если бы только не одно но… Когда «профессор», так звали Матса домашние, прибывал на место заранее, он всегда находил себе занятие. Это приводило к тому, что он увлекался и  забывал всё на свете. Это обстоятельство позволило отцу Калле, который был учителем эстонского языка в школе, отметить: «Какой с того толк, если бег начинаешь за полчаса до других, а на место всё равно приплетаешься последним».

– Жизнь – это не спортивное состязание, – предположила мама Рита, взъерошивая белокурые волосы Матса.

– Мама, мама, пить хочется, – пискнула Линда, хорошо зная права  младшего ребёнка и хитро подглядывая из–под чёлки на мать. Она давно присмотрела киоск, в котором на витринах красовались разные сласти, и туда она попыталась утащить маму.

– Неплохая идея, – промычал Тынн, захлопнул книгу и поднялся.

Когда булочки были съедены и лимонад выпит, вся семейка была опять в сборе и ожидала автобус. Вскоре он пришёл.

–  «Эвролаинс» – громко  прочитал Матс и перевёл: – «Европейские линии».

– Какие «Европейские линии?» – удивлённо спросил Тынн и вопросительно посмотрел на маму: – В Латвию едем…

– Эх ты, знать надо! Латвия тоже в Европе! – с полной уверенностью объяснил старший брат. С того момента, как Матс научился читать, появился у него неугасающий интерес к газетам, чем и заслужил прозвище – Профессор. Отец в связи с этим, ухмыляясь, отметил: было бы прекрасно, мол, если бы ученик Матс Виик с таким же рвением относился и к школьной литературе. Увы, Профессор знал все события в мире и политические  новости наизусть слово в слово, но художественная литература была такой сферой, которая его вообще не увлекала. Не было у Матса привязанности к художественной литературе, включая сказки, – какой толк в них, если в реальной жизни всё по-другому. Поэтому старшему брату больше нравилось читать газеты. Было у него и хобби – машины. О них Матс мог говорить часами, изучать соответствующие книги, которых дома были собраны десятки. Если остальные дети посещали читальный зал и листали комиксы, то Матс брал домой очередной номер журнала «Мир техники» и размышлял о возможности новой модели мотора Хонда Кларити, который работал на водороде.

Обтекаемый тёмно-серый автобус остановился на остановке, открыл двери, и из него вышли люди. Автоматически, похожие на крылья птицы, открылись багажные люки. Шофёр, с седой головой, в белой рубашке и при чёрном галстуке, помог ребятам уложить рюкзаки. У него на груди был пейджик, на котором написано имя – Мати.

– Ну и мощная у вас машина! – с восхищением сказал Матс шофёру. – Фирма «Скания», восемь цилиндров, мощность – 320 лошадей, может достичь скорости 130 км в час, но на 100 стоит ограничитель.

От неожиданности дядя выпрямился, поднял очки на лоб и стал с интересом изучать молодого специалиста.

– Не мешай шофёру! – воскликнула мать и оттащила сына за рукав в сторонку.

– Ничего, ничего… Даже интересно, –  ухмыльнулся шофёр, опустил очки на нос и протянул Матсу руку. – Очень приятно с профессионалом познакомиться. Меня зовут дядя Мати. – А как зовут молодого специалиста?

– Матс, –  ответил Профессор, и он весь наполнился гордостью. – А как у нашего автобуса решены проблемы амортизации? А есть у нас…

На дальнейшее объяснение у Матса не хватило времени, так как  мама подтолкнула его к автобусу.

– За моей спиной есть свободные места. Садитесь туда, по дороге будет время пообщаться,  – заявил шофёр, подмигнул ребятам и стал проверять билеты.

– Вы с ними поосторожнее, –  рекомендовала мама Рита. – Матс один сумеет задать больше вопросов, чем сто человек смогут ответить.

Дядя Мати хмыкнул, хитро посмотрел из-под очков на ребят и сказал:

– Поладим!

Захлопнулись двери  и автобус тронулся. Последнее, что видели ребята из окна автобуса, была машущая рука матери и кислое личико сестрички Линды, которая уже собиралась заплакать.

Автобус плавно проехал по улицам Пярну и в скором времени оказался между лесами и полями. За два с половиной часа доехали до Риги. И теперь Матс только головой крутил –  много чего было интересного.

– Посмотри, Тынн, посмотри! – воскликал  Матс, толкая локтем младшего брата, который заснул, читая Гарри Поттера. – Это Линкольн Эскада, а посмотри, посмотри – вот это Ауди 08.

– Ну и что! Пусть… – недовольно пробурчал Тынн, повернулся на другой бок и засопел дальше.

– В Риге намного больше дорогих машин, чем в Таллине или Пярну, – отозвался дядя Мати и подмигнул ребятам в зеркале заднего вида. За последние два часа ребята успели много чего обсудить.

Шофёр Мати оказался классным человеком и отличным шофёром, который проехал на своём автобусе через многие европейские государства. Наконец-то прибыли на рижский автовокзал.

Матс огляделся вокруг, и Тынн постарался в толпе найти знакомое лицо. Но деда нигде не было. Заметив на личиках ребят выражения сомнения и растерянности, дядя Мати спросил:

– Ну что? У вас проблемы?

– Привет, ребята! – чужой полноватый дядя с усмешкой на лице поприветствовал ребят. – Вы Матс и Тынн, если я не ошибаюсь?

Матс и Тынн обменялись взглядами и пожали плечами: русского языка они не понимали. Единственные знакомые слова, которые промелькнули в речи чужого дяди, были имена самих мальчиков. И прежде чем шофёр Мати успел перевести, полноватый дядя перешёл на английский:

– You are Mats and Tonn. My name is Andrei and I am agent. Master sent me to pick you up and bring on board the Silja Festival.

С английским языком было уже проще. Матс понял, что чужого дядю звали Андрей, он являлся агентом,  и сквозь его речь прозвучало название «Силья Фестиваль». Так Матс и перевёл младшему брату.

Тогда они распрощались с дядей Мати и, закинув рюкзаки на спины,  зашагали за Андреем на автостоянку. Тынн с интересом смотрел исподлобья на нового знакомого, и дядя Андрей заметил это. Открывая дверь машины, он спросил  у Тынна :

– What’s up?

Ребята сели в машину.

– Слушай, Матс, – прошептал Тынн и слегка подтолкнул старшего брата. – Ты спроси, пистолет у него есть?

– Пистолет? – удивился Матс, но постарался спросить всё-таки по-английски:

– Do you, do you have a…

На этом лингвистическое познание Матса иссякло, дальше он махал рукой  и создавал звук:

– Пах, пах… Слушай, почему у него должен быть пистолет? – обратился он с недоумённым лицом к младшему брату.

– Сам  же слышал, мужик сказал, что он агент. Покажи мне в наше время хоть одного агента, кто без пистолета обходится.

Лицо Тына приняло поучительное выражение, и он продолжал:

– Между прочим, к твоему сведению, пистолет на английском – pistol, винтовка – gun, и автомат обозначается английским словом – machine gun.

Всё, что касалось оружия, младший брат знал намного лучше. Дедом было когда-то сказано, что Тынн по своему характеру был милитаристом до мозга костей. К любому виду оружия он с азартом  относился уже с юных лет. Если он не утыкался в какую-то приключенческую книжку, то можно было быть уверенным, что Тынн бегает по двору, играя в войну с соседскими парнями.  Источником его знания милитаристских терминов в английском языке было  то, что он очень часто сидел за компьютером и играл в военную игру «Call of Duties».

Дяде Андрею некогда было отвечать на странные вопросы, да и движение по Риге было очень напряженное и интенсивное. Они колесили то под одним мостом, то под другим, и вот на горизонте появился сине-белый силуэт «Силья Фестиваль», который возвышался над пассажирским портом. Это была  громадина! Судно само по себе белого цвета, по бокам с синими полосами и на борту большими буквами намалёвано – «Таллинк». Дядя Андрей вырулил прямо на причал и помог братьям  выйти из машины.

– Ты посмотри только, это выше чем наша школа! – сказал Тынн, задирая голову и смотря на мостик. Мальчики смотрели и удивлялись,  удивлялись и смотрели, пока к ним не подошёл молодой человек в комбинезоне. Дядя Андрей обратился к нему на русском языке, после чего молодой человек  достал трубку телефона и куда-то позвонил:

– Господин капитан, докладывает вахтенный матрос Каск. К вам тут два визитёра вместе с агентом, позволите ли вы им подняться на борт?

После получения утвердительного ответа молодой человек показал рукой, что путь открыт, и рекомендовал использовать лифты правого борта. Мальчики вместе с дядей Андреем вошли через металлический мост в большие железные ворота и оказались внутри судна. Открывающаяся автопалуба была такой величины, что свободно вместила бы два футбольных игровых поля для мальчиков. Левую половину  автопалубы  мыли с пожарного шланга, и струя воды была о-го-го! Усатый серьёзный мужик в резиновых сапогах и непромокаемом комбинезоне подошёл и спросил, почему посторонние лица находятся тут, когда моют автопалубу? Получая исчерпывающий ответ от дяди Андрея, он сопроводил ребят до дверей лифта.

– Ты представляешь – девять этажей! – изучая номера на стенке, удивился Тынн. – У нашей школы только пять!

Вышли из лифта и прошли через дверь с цифровым кодом, а потом поднялись ещё по одной лестнице. Наконец остановились у дверей с золотой надписью: «Мастер».

Дядя Андрей постучал, и за дверью послышался голос деда:

– Войдите!

Ребята вошли в каюту, а там за столом сидел мужчина в кители с золотыми погонами. С одной стороны, он был похож на дедушку, а с другой стороны – нет! Ведь дома дед никогда форму не носил, и если родственники просили  его форму надеть, всегда увиливал от этого, отвечая: на работе я, мол, постоянно в форме, надоело!

Дед заметил, что ребята растерялись. Он встал, подошёл к ним и обнял их сильно-сильно.  Да, это был всё-таки их дед. Перед тем как уйти, дядя Андрей задал капитану вопрос на русском языке. С удивлённым лицом дед обратился к ребятам:

– Андрей говорит, что вы хотели у него что-то спросить?

– Я только хотел узнать, каким оружием он пользуется, – моментально среагировал Тынн. – У швейцарцев есть девятизарядный пистолет SIG-Sauer, достаточно хорошее оружие, у немцев – Heckler&Koch, у этого пистолета заменимый ствол, а у итальянцев Beretta, пистолет Джеймса Бонда – тоже хорошее оружие.

От удивления дед сел, снял очки и положил их на стол.

– Тынн, что за чушь ты гонишь? – спросил он, переводя взгляд с одного внука на другого.

– Он сам сказал, что он агент, – оправдался Тынн. – Какой же агент в наши дни без…

Ничего большего Тынн сказать не успел, потому что дед так громко захохотал, что долгое время не мог успокоиться. Потом он объяснил на русском языке что-то Андрею, после чего и тот захохотал. Он прицелился указательным пальцем на Тынна, издал звук «пах, пах»  и, помахав рукой, ушёл.  Успокоившись, дед усадил ребят за стол и начал первый урок морской терминологии:

– Агентированием называются все действия, которые направлены на обслуживания судна в порту, и человека, который занимается этим, называют  агентом или морским агентом. Одним словом, это персона, которая помогает капитану уладить дела с разными предприятиями и портовыми властями. Дядя Андрей – это моя правая рука в Рижском порту. Он помогает мне оформлять судовые документы, сообщает мне о любых изменениях в законах порта и навигации и всячески содействует решению любых проблем  пребывания судна в порту. Например, и вас он помог доставить на судно.

На секунду дед замолчал и, заметив, как Тынн хлопает глазами, продолжил:

– Не каждый агент является разведчиком!

Корма и форштевень

Дед был намерен продолжать свой монолог, но на столе зазвонил телефон.

– Master, Silja Festival, – ответил дед.

Дальше речь пошла на английском, и ребята смогли оглядеться. Жильё у капитана было шикарное, почти как двухкомнатная квартира, в которой пару лет назад они жили с родителями. Но мебель  была более шикарной: кожаные кресла и угловой диван, красивые картинки на стенах, цветы на маленьком столике и большой письменный стол из красного дерева, на котором был большой компьютер. В углу стоял шкаф и стеллаж с документами и книгами. Тынн встал и ознакомился с музыкальным центром и стереотелевизором, но включать не стал – мало ли что. Офис капитана был такой же величины, как гостиная у ребят дома. Обойдя помещение, Тынн зашёл в капитанскую спальню. С удивлением он заметил, какая широкая у дедушки постель – они тут спокойно втроём бы поместились. Через окно во всю стенку капитан мог любоваться изумительным видом впереди судна. И в спальне Тынн нашёл ещё один телевизор, на что он воскликнул:

– Если б отец Калле это видел!

(Продолжение следует).

Перевод автора.