Из народного юмора: 2050 год. Сын с мамой слушают рекламу: «Эффективный коучинг по бренд-менеджменту, формирование аутсортинговых пулов в ресёче, а также мониторинг дистрибьюции. Адрес: улица Пушкина, 25». Сын: «Мама, а кто такой Пушкин?».

Когда в конце 1980-х в стране начался активный процесс «перестройки», чуть ли не на каждом собрании на трибуне появлялся человек, произносивший слова: «Почему Моисей водил свой народ по пустыне 40 лет? Для того, чтобы в страну обетованную привести поколение, не знавшее рабства». Этой аллюзией он как бы намекал на то, что мы пока что рабы, но стоит потерпеть 40 лет, чтобы новое поколение почувствовало себя свободным, аки выбравшиеся из египетского плена иудеи. (Историю о Золотом тельце, которому первым делом поклонилось свободное поколение пустынников, эти ораторы старались не упоминать).

И вот минуло уже 30 лет с той поры, как, оставив в прошлом  «коммунистическое рабство», исполнявшие роль Моисея гайдары, чубайсы и грефы-кохи вывели нас на столбовую дорогу рыночных реформ, свободной конкуренции и плюрализма мнений. Еще десяток лет, и мы, наконец, окажемся в земле обетованной… Но пока что сделаем привал и попробуем подвести кой-какие итоги…

Кто спорит, у общества «развитого социализма» было предостаточно минусов – идеологический пресс, зашоренность, жёсткая плановость, уравниловка, показуха, формализм и просто идиотизм. И для того, чтобы жизнь стала лучше и разумнее, все плохое, конечно, должно было быть отринуто и забыто, а лучшее – поддержано и модернизировано. Но действительно ли случилось именно так – отвергнув все дурное, мы сохранили при этом все хорошее и разумное? Не выплеснули ли мы в реформистском угаре, как говорят немцы, вместе с мутной водой ребенка? Оправдались ли надежды тех романтиков, что горячо поддержали сулящие новую и разумную жизнь перемены?   

И тут обнаруживаются некоторые довольно странные парадоксы.

Парадокс первый касается нашей элиты. Обычно тот класс, что  доминирует в обществе, располагает для этого какими-то основаниями. Бояре, а потом дворяне имели заметные заслуги перед Отечеством – они защищали русскую землю и готовы были на все ради ее славы и могущества. Западная буржуазия свергала королей и билась с их приспешниками. Большевики отдавали жизнь ради победы революции.

Представители российской «элиты» 90-х никаких особых подвигов не совершили. К власти пришли в основном люди, еще недавно горячо прокламировавшие идеи социализма, которые, пересев из партийно-комсомольских и административных кресел в «демократические структуры», стали так же убежденно ратовать за радикально новые ценности. Другую часть «элиты» составили те, кто оказался в нужном месте в нужное время, когда пошел дележ общенациональной собственности. Так что вопрос об уважении народа к нынешним «элитам» пока что, как говорится, остается открытым.

Так называемый «социальный лифт», который бы позволил проводить разумную ротацию кадров, тоже пока что не особо работает, поскольку в течение десятилетий отсутствовала системная кадровая политики (ее, видно, тоже посчитали пережитком социализма) – порой диву даешься, видя, кто назначается на достаточно высокие должности. 

Парадокс второй связан с реформами в экономике. Уверовав в животворящую силу свободного рынка, младореформаторы принялись с яростью чужестранного оккупанта крушить советские промышленные и сельскохозяйственные предприятия. Очевидно, они были уверены, что на месте обанкроченных заводов и фабрик тотчас возникнут новые, конкурентно способные структуры. Но поскольку из ничего ничего хорошего не возникает, то наши рыночники решили пока что поторговать доставшимися им недрами – нефтью, газом, лесом, алмазами, чтобы на вырученные денежки завозить в страну чужие железки и не всегда качественные продукты. Но, обнаружив, что это приносит неплохой доход, наши «олигархи» так увлеклись этим процессом, что лишь спустя четверть века в России началось, наконец, производство собственных кораблей, самолетов и пр.

Правда, наши СМИ столь долго формировали презрение к рабочим профессиям, что оказалось: изменить эту психологию у молодого, свободного поколения не так-то просто. Зачем, спрашивается, заниматься производительным трудом, когда можно зарабатывать, постоянно меняя места работы в сфере обслуживания и развлечений или получая немалые деньги в качестве каппера, пранка и прочей разновидности многочисленной блогерской братии?

Парадокс третий –избирательныйконтроль за бюджетными структурами. Поскольку новыми идеологами (отрицание всякой идеологии – это тоже идеология), решено было отторгнуть всё, что связано с мрачным прошлым, то и вполне разумный лозунг вождя пролетарской революции про всенепременный «учет и контроль» им тоже показался устаревшим и противоречащим духу свободы. Результат нетрудно было предвидеть – то, что раньше называлось «нецелевым использованием бюджетных средств», давно стало в России обычным, повседневным явлением. Арест наиболее наглых или неумелых растратчиков – это лишь верхушка айсберга бесконтрольности в бюджетной сфере.

Но при этом, как бы компенсируя отсутствие должного контроля в бюджетном финансовом сегменте, чиновники резко усилили контроль за рядовыми бюджетниками. Для школ и вузов начали каждый год спускаться всё новые и новые инструкции, регламентирующие, что и как должно выполняться, как надо отчитываться и т. п. Потому что на простого бюджетника, будь он хоть профессор или академик, чиновники стали смотреть как на потенциального обманщика и фальсификатора. Что, впрочем, вполне естественно для психологии чиновников страны победившего рыночнизма, где многие быстро научились ловить рыбу в мутной воде

Парадокс четвертый связанс изменениями в сфере культуры.

Пролетарская революция 1917 года, казалось бы, должна была напрочь отринуть буржуазные ценности, предложив народу взамен что-нибудь попроще и доступней. Но, как ни странно, советская власть, быстро покончив с Пролеткультом, начала приобщать народ к лучшим образцам старой культуры. Огромными тиражами стали выходить произведения классиков; по радио зазвучала симфоническая музыка и лучшие народные песни; на ТВ появились просветительские программы. То есть происходила демократизация высокой культуры и приобщение к ней всех, у кого присутствовало или появлялось чувство прекрасного.

В «святые 90-е» всё произошло с точностью до наоборот. В условиях нерегулируемого рынка, когда поддержка культуры государством была сведена к минимуму, пышным цветом расцвел масскульт, ориентированный на «пипл», предпочитающий «хавать» то, что не надо разжевывать. На радио и ТВ зазвучали попсовые, дворовые и блатные песни; популярной литературой стал женский детектив и любовный роман; из телеэкрана бесконечным потоком хлынули криминальные сериалы, мылодрамы и юмор «ниже пояса». А главное – успешно удалось разорвать корневую культуру поколений: современная молодежь не знает ни народных песен, ни пословиц, а с былинами и сказками знакомится по ерническим мультам и фильмам типа «Последнего героя», произведенного студией Walt Disney.   

Слыша разговоры об упадке общей культуры, сторонники свободного рынка парируют это нытье убедительным, на их взгляд, доводом: мы делаем то, что нравится народу. А если вам это не нравится – включайте «Культуру». Получив такого рода ответ, начинаешь грешным дело подумывать о том, что, может быть, действительно создание телерезервации культуры под названием канал «Россия-К» было придумано для того, чтобы не появлялось претензий на этот счет к другим каналам.

Но ведь культура – понятие более широкое, и оно должно присутствовать везде. Призывы переключить канал или поискать что-то стоящее в Интернете  – не  более чем лукавство: как, спрашивается, зритель или слушатель может что-то самостоятельно выбирать, если его никто никогда не просвещал, а лишь кормил с малолетства незатейливой эстетической жвачкой?

По этому поводу в свое время хорошо сказал замечательный французский кинорежиссер Рене Клер: «Публика – это ребёнок, готовый смотреть всё, что его развлекает, будь то прекрасное произведение или нелепая глупость. Как может она… защититься против тлетворного влияния „развлечений“, фабрикуемых для неё по самым низкопробным рецептам? Когда мы слышим, как говорят: „Ну чего вы ещё хотите? Мы даём публике то, что ей нравится…“, то это оправдание уже само по себе является осуждением для тех, кто его приводит… Разве стимулировать умственное развитие народа менее важно, чем оберегать его телесное здоровье?» Но сегодня это – глас вопиющего в пустыне.

Парадокс пятый тесно связан с предыдущим. Речь о нашем образовании и воспитании. Если советская власть, как ни странно, за основу школьного образования взяла все лучшее из дореволюционной гимназии, то реформаторы 90-х с присущей им категоричностью решили и тут всё радикально изменить. А. Фурсенко так и рубанул однажды на молодежном форуме со всей демократической прямотой: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». В итоге образование стало направлено на то, чтобы получить «на выходе» грамотного юзера и консумера.

Потом, с благородной вроде бы целью – для облегчения доступа молодежи к высшему образованию, – появился ЕГЭ. Внедрение этой системы тестовых опросов (впервые такой способ проверки знаний был использован в Европе на экзаменах в школах для умственно отсталых), привело к очередному снижению общего уровня образования. О чем заговорили, только пожав плоды такого образования.    

Говорят, у входа в Стелленбосский университет (ЮАР) висит текст, в котором есть такие слова: «Уничтожение любой нации не требует атомных бомб или использования ракет дальнего радиуса действия. Требуется только снижение качества образования… Крах образования – это крах нации». А ведь у нас на ЕГЭ выросло уже целое поколение!

Еще хуже дело обстоит с воспитанием. От этого хлопотного занятия нынешняя школа почти полностью отказалась, возложив его на усталые плечи родителей, которым в 90-е было не до воспитания – все были заняты поиском, где и как заработать. Разумный досуг для детей тоже оказался сведен к минимуму, потому что различные кружки в былых дворцах пионеров либо исчезли, либо стали платными. Зато сегодня детям доступен Интернет.  Правда, там они далеко не всегда ищут «разумное, доброе, вечное», и результат общения с этим виртуальным миром мы все чаще видим в ток-шоу и в блогах. 

Парадокс шестой: свобода для чего или от чего?

Еще Цицерон писал, что свобода – это возможность жить согласно своим желаниям, но так, чтобы твои желания имели пределы, ограничиваемые чувством долга, общепринятыми правилами и внутренним нравственным законом.

При пренебрежении же такими пределами свобода оборачивается хамством, эгоизмом и вседозволенностью. Недавно в телевизионном ток-шоу, где речь шла о молодом подонке, который в своем он-лайн блоге избивал девушек, а одну из них довел до смерти, сидевший в студии его «коллега по цеху» на замечание одного из гостей о том, что надо бы контролировать подобные блоги, возмущенно воскликнул: «Они хотят схавать нашу свободу!». Суть же свободы для этого юнца, судя по его блогам, состоит в возможности постоянно перемежать речь отборным матом и произносить всё, что ему вздумается. Да и центральные наши телеканалы сегодня вовсю соревнуются между собой, обсуждая такие крайне насущные вопросы современности, как адюльтер «звезд», семейные скандалы, установление родителей очередного внебрачного ребенка и т. п.

Наши «звезды» с удовольствием и гордостью проводят телеэкскурсии по своим хоромам и загородным виллам, вещают, как прекрасно устроились их детки за рубежом, нимало не беспокоясь о том, что должны думать об этом люди, тяжким трудом добывающие весьма скромный достаток. (Согласно данным Росстата, у нас более 20 000 000 человек, чьи доходы ниже прожиточного минимума). А поскольку понятие стыда, совести и табу у нас давно утратило смысл, то ради «хайпа» и «минуты славы» многие молодые люди готовы на что угодно. Провоцируя издерганных учителей, они снимают их ответную реакцию и выкладывают это в Сеть; они фиксируют своими телефончиками жестокое избиение тех, кто слабее; они демонстрируют оргии, происходящие на «вписках» и т. п. Но самое грустное, что в подписчиках у этих блогеров миллионы (!) мальчиков и девочек.

Когда начинаешь говорить о том хорошем, что было у уходящего, как говорится, «с исторической арены» поколения, всегда найдется свободомыслящий гражданин, который тебя тут же резко одернет: «Вы что – хотите вернут всё, как было при советской власти?». Нет, всё вернуть не хочу. Но то, что касается культуры, образования, коллективизма и доверия друг к другу, вернуть было бы неплохо.

Нельзя не радоваться тому, как похорошели за последние годы наши города-миллионники, тому, сколько построено жилья, дорог и мостов, станций метро, сколько выращивается зерна, как возродились наши вооруженные силы, как прекрасно работают «госуслуги» и т. д. Но, как в известном стихотворении Арсения Тарковского, хочется добавить: «только этого мало».

Ведь главное – это дух народа, который проявляется тогда, когда есть большая цель, способная объединить всех. Пока же мы создали мещанское государство с мещанской культурой и мещанской психологией, где важнее всего собственный уют, приобретение вещей и получение удовольствий. Но ведь не хлебом единым жив человек. Как точно заметил А. П. Чехов, «есть смысл работать, имея в виду будущее. Для настоящего человечество будет жить только разве в раю, оно всегда жило будущим». А как только оно останавливается, то сразу начинаются разговоры о «конце истории» и начинаются внутренние распри. 

 Будем же надеяться на то, что у нас, наконец, появится желание жить для будущего. Реального будущего, заработанного трудом, а не бесцельным путешествием по духовной пустыне в надежде обрести мифическую свободу в стране обетованной.