Федор Михайлович Достоевский в «Дневнике писателя» заметил: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные „высшие“  идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из одной неё вытекают…»

Ночь. Проснулся после тяжёлого сна. Читаю «Отче наш» и прошу: «Господи, прими меня в себя. В себя – это значит в легкое, невесомое облако, где ты лежишь, словно укутанный пушистым одеялом у матери на руках. Забываешь прошлое, не переживаешь о будущем».  Продолжаю что-то говорить, но слова путаются, и я засыпаю…

В 76-м году, летом, я проводил отпуск в Луге. Загорал на песчаном пляже, по нескольку раз плавал с одного берега озера на другой. Только в середине озера иногда позволял себе отдых – останавливался, переворачивался на спину и лежал, глядя в небо. Во время одной из таких остановок и случилось то удивительное, огромное и прекрасное, что навсегда вошло в мою жизнь. Я вдруг ощутил себя небом, облаками, водой, рыбами и всем что в воде, и песком, и лесом. А они все были мной. Вернее, между нами не было границы, не было разницы – все было единым, общим. Я думаю, это и было чувство единства с Целым, со Вселенной. Может быть, чувство Настоящего Бога. Не грозного величественного Саваофа со стен русских храмов, не юморного старичка с бородой из книжек Эффеля, а настоящего Бога, творящего и сущего и в нас, и во всем, что есть вокруг нас, – от мельчайших частиц энергии до звезд и галактик, это мыслящая Вселенная, и мы ее неотделимая, сознательная часть.

В конце 70-х или начале 80-х годов знакомая журналистка с ленинградского телевидения позвала меня на встречу с президентом ассоциации парапсихологов нашего города. Кажется, так звучал его титул. Звали его Вадим Поляков. Был приглашён и хирург, который ни в каких экстрасенсов не верил. Вадим нарисовал на листке контур человека и попросил врача представить одного из его больных. Он брался сказать, чем тот болен. Все замолчали, и Вадим стал водить рукой над контуром. Сначала по горизонтали, потом по вертикали. В руке был карандаш, которым он бумаги не касался, но как бы чертил невидимые линии. Прошла минута или две, Вадим сказал врачу:

– У вашего больного очаг боли в паху.

– Это не больной, а больная, и вчера я ей сделал операцию на матке, ответил заметно озадаченный врач.

Так я познакомился, а затем и подружился с Вадимом. Побывал на групповых медитациях, которые он вел. Он дал мне книгу. Помню этот перепечатанный на машинке экземпляр. Называлась книга «Только одно небо». Потом были и другие книги, что-то читалось взахлёб, что-то вызывало неприятие, споры. Вышедшая в начале перестройки «Роза мира» Даниила Андреева мной была читана-перечитана. Я, как, наверное, и многие другие, буквально дышал ей. Пытался даже создать идеологию, основываясь на принципах мироустройства, изложенных в этой книге. И видел, как коллеги, много лет смотревшие на меня снизу вверх, начинали сторониться, как обходят человека, в чём-то непонятного, странного. Это было в начале 90-х годов. Что он, наивный, бормочет о каких-то других мирах? Надо локти острить, деньги делать, пробиваться, зарабатывать. И он думает, что люди его услышат, изменятся, если он им будет свои сказки рассказывать?

Это надо было пережить. Текст, который я тогда показывал, действительно, был наивным крайне, но и искренним вполне. Люди высокого положения, прежде предлагавшие мне ответственные должности, теперь смотрели удивлённо и больше не возвращались к разговору о моей работе. Но я не жалею об этом.

Я бы никогда не понял того, что знаю сейчас. Год за годом становилось всё более глубоким ощущение многомерности мира, тончайших, но закономерных связей, единства человека и всего, что его окружает – от песка под ногой до звёзд в небе. От червячка до высочайших духов, творящих миры. Информация приходила, казалось, неожиданно, но в этом, конечно, была своя закономерность.

Появились новые друзья. Один из них, ленинградский инженер Женя Бондаренко, с помощью придуманных им методов и технических приспособлений искал полезные ископаемые (с геологами), находил людей в обрушившихся домах в армянском Спитаке. Он показал и научил снимать простым фотоаппаратом сущности, которых мы глазами не видим. Между тем ими заполнен воздух, они движутся, живут – эти шары, треугольники, какие-то черточки, напоминающие тире. И, наверно, раз они есть, они тоже принимают участие в нашей жизни, в процессах, происходящих на Земле. Впрочем, выводов Женя не делал. Просто копил информацию, как настоящий ученый. Его уже нет с нами, но понять роль этих соседей по планете, я уверен, человечеству ещё придётся. Вот только надо ли с этим спешить или лучше подождать, пока ответ придёт сам? Не знаю. 

Многие люди, только прикоснувшись к неведомому, начинают думать, что они уже всё познали, строят теории, рисуют схемы, раздают эту информацию направо-налево. И о строении мира, и о судьбах людских, и о Боге. С этим надо быть осторожнее. Всё находится в бесконечном движении, в постоянном изменении. И пытаться поставить эти процессы на определенную полку, сыграть с могучими силами в детскую игру «замри» не получится.

Но и не думать о том, что же с поступающей информацией делать, у меня не получается. Всё-таки уже более 50 лет я – журналист. И, чувствуя, как нарастает тревога вокруг, видя, как землянам подкидываются всё более сложные задачки, хочется как-то поспособствовать их решению.

Коллега прислал мне ссылку на материал в Интернете, считая, что тема может меня заинтересовать. Он не ошибся. Заинтересовала не только тема, но и её осмысление. Алекс Манфиш написал большое, глубокое эссе на тему отношений Бога и человека, их образов, их смыслов. Автор поскромничал, дав своему размышлению скромное название «И ВНОВЬ О НЕРАЗРЕШИМОМ (вечность и „неглавные“ герои)» (см.: http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer8_10/manfish/), потому что к определённому решению он читателя всё-таки приводит.

Я написал ему: «В мире, где громадное большинство голов занято совсем другими заботами, Ваши переживания, страсть и боль – такая редкость! Ваш текст достигает главного, самого ценного – рождает ответные мысли. Желание не спорить и что-то доказывать, а поделиться тем, что давно носишь в себе, но не решаешься вытащить наружу, потому как „несозвучно музыке сегодняшнего дня“. А, может быть, именно это и нужно сейчас, когда в мире всё ощутимее недостаток идей, которые позволили бы цивилизации выбраться из тупика, понять, куда идти, что впереди?» 

Конечно, тема «Создатель и мы» бездонна, как небо. Но есть главная, первая закавыка: мы то Ему зачем? Галактик – миллиарды, а уж звёздам и планетам – числа нет. И где-то на краешке, вокруг маленького жёлтого карлика крутится голубенькая планетка, а на ней какие-то букашки чего-то там полагают о себе, о Боге. А сами считают великим событием полёт на свой спутник, на Луну.

Можно и так посмотреть на дело. Но можно и по-другому. И Вы правы: раз мы есть, значит нужны.

Давайте помечтаем. Не будем ничего утверждать, будем фантазировать. С фантазий – какой спрос…  Например, представим, что Земля – это своего рода тренинговый центр для душ. И где-то «там» они перед рождением определяют, в какую семью им войти, что познать и решить в жизни. А потом будет отчёт. Простой экран, где, как в кино, будет крутиться вся жизнь, до мельчайших деталей.  И, возможно, Учитель вздохнёт и скажет: ну что же, вот эту задачу ты выполнил, а вот здесь не справился. Так что отдохни пока, а потому будем собираться обратно, в новую жизнь. Вижу, был ты немножко антисемитом, теперь родим тебя в еврейской семье, чтобы ты кое-что всё-таки понял.

Да, жить трудно, больно, тяжело, ужасно. А как ещё человеку показать, что такое хорошо и что такое плохо? Мальчику говорят: не суй в розетку пальчик, там тебя кусит. А он не слушает и будет тыкать пальцем, пока его и вправду не кусит. Народу говорят: фашизм – это плохо. Но надо ведь обязательно попробовать, только тогда получают прививку на годы.

Прожив одну жизнь, вторую, третью, двадцатую человек поднимается все выше, душа его вмещает все больше света и, наконец, отказывается от тела, перейдя в иные миры и измерения. И потом, в ином мире, на иной планете является во всем своем сиянии вождю племени в пустыне и диктует ему заповеди, которые становятся нравственной основой для жизни миллионов людей на тысячи лет.

Стоп-стоп: значит, и мы в какой-то степени – тоже Боги? А почему нет? Мы ведь фантазируем, мы в сказке. Так что – Боги. Пусть еще в малой степени, но уже в значительно большей, чем дикие животные, рыбы или песок. В нас запланирован рост аж до звёзд. Затем мы Ему и нужны. Кадровый состав надо обновлять, каждый будет творить свою историю по-своему. Вкладывать что-то своё в бесконечное творчество жизни.

Желая поддержать в трудную минуту одного своего коллегу – журналиста, чья работа мне казалась очень полезной, я сказал ему: у ворот, которых никому из людей не избежать, тебе зададут вопрос:

– Что ты делал в жизни?

– Поднимал черепную коробку людей, учил их творить, видеть, слышать…

– А что есть Бог?

– Не знаю.

– А ты не думал, что, может быть, это и есть вечное творчество, вечное созидание, движение к свету? Так что проходи, калитка открыта.

Во все времена человек больше всего боялся СМЕРТИ. Что там, за темной дверью? Давайте и дальше мечтать. Например, о том, что на этот вопрос, от века волнующий людей, дан НОВЫЙ, не религиозный, а научный ответ. В нашем сказочном мире научные исследования вовсе не противоречат светлым религиям, но продолжают, укрепляют, развивают то, что всегда было в религии главным – их нравственную проповедь. Ну разве научно подтверждённый рассказ о том, что после смерти человека ждёт разговор с его учителем и полный разбор его жизни, разбор подробный, внимательный, был бы менее доказательным, чем сказки о котлах и сковородках в аду? Причем доказательным для всех, независимо от пола, национальности, религиозности, грамотности. Это, действительно, могло бы объединить человечество.

В нашей сказке тысячи и тысячи «загадочных» случаев взаимосвязи, взаимопроникновения миров, зафиксированные множеством людей, не игнорируются, как необъяснимые. А когда наука только прикасается к этой теме, результаты получаются интересные. Как в небольшой книжке питерского ученого Игоря Борисовича Синани. По сути, это его дневниковые записи – неприкрашенные, правдивые. Например, страницы о войне, которую он прошел «от и до», закончив в должности заместителя начальника связи армии. Среди прочего, есть в книге и рассказ о том, как в 1973-м  году под Ленинградом, во Всеволожске он возглавил лабораторию, куда привозили безнадежно больных людей. Когда наступал момент смерти, его снимали на скрытую камеру. В лаборатории получили стабильные результаты, неизменно повторяющиеся во всех случаях смерти. Пленка фиксировала одно и то же – туманный спиральный вихрь, вырывавшийся из тела человека, а в центре вращения – маленькая «планетка». Она как бы вбирала в себя вращающийся туман, а затем исчезала. И после того, как результаты исследований были доложены руководству, случилось всё, как в сказке: тематику не закрыли, вскоре лаборатория «случайно» не сгорела со всеми снятыми пленками. История с книжкой – тоже из разряда сказочных. Я не был знаком с ним. И вот через мою дочь, с которой он случайно (случайно?) заговорил, я получаю редкую, изданную мизерным тиражом на собственные средства книжку.  Он доктор технических наук, его архив хранится в Российской национальной библиотеке.

Мечтаем дальше. Сближение, даже сращение науки и религии позволило преодолеть главное противоречие в развитии цивилизации. Сменились ориентиры. Нашёлся ключик для решения, казалось бы, непреодолимых проблем. Он лежит в самом человеке, в его собственной ответственности за свою дальнейшую судьбу, ту, что за всем известной гранью. Существование души, её вечная жизнь были доказаны научно, а значит, стали приемлемыми для всех. Люди поняли, что жизнь вовсе не обязательно должна продвигаться вперед только ростом производства и потребления, направили развитие в разумное русло, ограничили, выровняли, сделали своё существование общественно полезным. Помогла этому идеология, говорящая, что блага земные – не цель существования человека, а подарок ему для роста его души. Это главное, но выбор – он все равно всегда останется за человеком. Каким быть, как поступить – ему решать, ему и отвечать. Как у Левитанского: «Каждый вибирает для себя…»

Вот и сказке конец. Через… лет  пришёл на планету Золотой век. Нет зла. Но движение, есть рост – от любви к ещё более сильной любви, от света – к новому свету. Испытательный полигон под названием Земля будет закрыт. Молодые, неопытные души, которым для их роста надо обязательно похулиганить, направляются Вселенной на другую планету.

В сказке всё свершается чудом. Что удивительно, в жизни тоже. Приходит время, и вам даётся знак. Это как с поиском грибов. Настроишь свой локатор на определенную форму, вид, цвет и будто слышишь: оглянись, вот он я.

Заинтересовало выступление священника Дмитрия Рощина в передаче «Правила жизни» на канале «Культура». Вот ссылка на эту передачу.  https://www.youtube.com/watch?v=9nJqpjeGh9c&list=PL66DIGaegedo7TxLE4xEZws_qD_9GQzrM&index=1

 Смотрю отклики и среди них вижу текст, греющий душу:

«Где бы мы ни были, куда бы ни попадали, в каких бы трудностях ни боролись за выживание собственных тел и тел близких нам людей, — надо всегда помнить про смысл наших жизней на этой планете и про необходимость его максимальной реализации. Этот смысл — активное участие в Эволюции Вселенского Сознания (Бога-Отца, Творца).

Бог-Отец, Учение о Котором и о Пути к Которому составляло всю суть проповедей Иисуса Христа, оказался всеми почти совсем забытым.

Бог создал всё Своё Творение вовсе не ради нас, людей. А ради Себя. Мы, люди, — вовсе не самосущи. И не отделены объективно от Бога. Наоборот, мы — в Нём, а наша отдельность от Него — то лишь наша глупая иллюзия, как раз и приводящая нас к нашим бедам.

Мы полностью подвластны Ему. Он пасёт нас как Своё стадо, посылает нас раз за разом расти и взрослеть на „пастбища” Земли. Здесь, во взаимодействии с подобными себе и с предметами материального мира, мы обретаем и укрепляем те или иные наши качества — благие или дурные.

Смиренных, добрых, любящих, умных — Он воспитывает лаской и быстро приближает к Себе, впускает в Себя, обогащаясь совершенными Душами (в этом Его жизнь). Остальные же продолжают воплощаться и воплощаться в новые тела. А между воплощениями они подолгу живут среди подобных себе душ — в тех состояниях сознания, к которым привыкли при жизни на Земле.

Он не отступится от нас, независимо от того, хотим или нет мы вообще знать о Нём, любим ли мы Его, стремимся ли стать. Совершенными, как Он.

Не имея полноты знаний о Боге, люди превращают Божественных Учителей (людей достигших Божественного Совершенства, воплотившихся в тела для помощи людям) — у которых следует учиться, — в объект поклонения. Всего лишь…

Бог-Отец — со Своей стороны — многократно давал воплощённым людям Своё Учение через Своих Посланников (Мессий, Аватаров) и пророков. Информация давалась в адекватной для конкретных групп людей форме.

Но в каждом таком созданном Богом очаге религиозных знаний всегда со временем происходило искажение людьми полученного ими Учения.

Например:  возникал так называемый религиозный „фундаментализм“, или принуждение одних людей другими к соблюдению всего лишь неких „правил поведения“, не влияющих на изменение душ в росте эмоций любви».

Этот пишет Виталий Уткин. Всегда приятно найти единомышленника. Но на его канале целых 247 подписчиков. У  канала какой-нибудь смазливой дурочки, которая рассказывает, как она красится по утрам, как готовит завтрак (хотя не умеет толком ни того, ни другого), – сотни тысяч.

Так что не будем обольщаться. Путь впереди ещё долгий. 

Когда-то Вадим Поляков подарил мне икону. Называется она Богородица Трех Радостей. Такие иконы появились в России в XVIII веке. Пишут, что некий благочестивый живописец привез из Италии список с иконы, изображающей Святое Семейство. Это была Мадонна Рафаэля. Я нашел прообраз иконы – Мадонна в кресле.

Слава иконы родилась в том же XVIII веке. На знатную женщину за короткий промежуток времени обрушилось сразу несколько несчастий – муж ее был оклеветан и отправлен в ссылку, имение отобрано в казну, а единственный любимый сын, опора и утешение несчастной женщины, во время войны попал в плен. Оказавшись в безвыходном положении, бедная женщина обратилась с горячей молитвой к Царице Небесной, прося Ее милостивого заступления.  

И однажды во сне женщина услышала голос, повелевающий ей отыскать икону Святого Семейства и помолиться перед ней. Долго искала скорбящая женщина образ по московским церквам и нашла его, наконец, на паперти Троицкой церкви на Покровке. Помолившись Пресвятой Деве, она вскоре получила три радостных известия: муж ее был оправдан и возвращен из ссылки, сын освобожден из плена и имение возвращено из казны. Отсюда и пошло наименование иконы – «Трех Радостей»

Икона – дверь в иной мир. Для прохода в него требуется пароль. Это должны быть не заученные, а новые, свежие, душевные и искренние слова. Не просьбы, а слова поддержки, помощи, любви, направленные именно «туда». Они нужны всем, и Ему тоже.   

 Когда стою перед иконой, прошу о трех радостях: помочь мне услышать слово Божье, послание Божье, сказанное нам людям, каждому из нас. Найти средства и исполнить то, что предначертано. Это три самые главные радости, какие могут быть на свете. Ощущение Контакта со всем сущим, участия в Божественном созидании – ни с чем не сравнимое счастье.