Мне никогда не было так сложно подступиться к означенной  теме. Вроде все ясно и понятно, и в то же время создавалось такое впечатление, что пытаюсь объять необъятное. А между тем человека знаешь очень давно. Его голос, интонации, характерный прищур глаз, наклон головы… На протяжении многих  лет наши пути не раз пересекались. Не часто, но это случалось. И в каждом таком пересечении жизнь делала зарубки, словно боялась, что забуду, не оценю, память даст сбой…

Однако ничего такого не произошло. Все помню, потому что человек, с которым связаны эти жизненные моменты, личность настолько значимая для многих людей, что именно они помогли бы дополнить то, что я упустила из виду. А впрочем, так и случилось. Но об этом чуть позже…

Встретились мы осенью в центре Грозного. Уже заметно похолодало, листья с деревьев неспешно облетали, лишая их привычной внешности, и это навевало необъяснимую тоску. Домбаевых, Асланбека Азиевича и Розу Усмановну, заметила только тогда, когда мы с ними поравнялись. Удивленные возгласы, междометия со знакомой интонацией, короткий разговор, традиционные объятия… Лет двенадцать, как не виделись.

–  Это наша внучка, – представила Роза девочку.

Как-то все сумбурно получилось. Я толком не ответила на их вопрос о том, чем я занимаюсь. А когда их спросила о работе, Роза, бросив короткий взгляд на мужа, поспешно произнесла:

 –  А мы взяли тайм-аут.

Это для меня послужило сигналом, чтобы не пускаться в дальнейшие расспросы. Полагаю, что Роза рада этому перерыву в работе, потому что как никто другой знает, что работать вполсилы Асланбек Азиевич не может. Ему нужно выкладываться до конца, до предела, чтобы были включены не только мозги, но и сердце, и нервы…

Потом, придя в офис, корила себя, что телефон не взяла, их адрес, озвученный Розой, не запомнила, не объяснила, как меня найти. Но встреча с Асланбеком Азиевичем все-таки состоялась. Спустя несколько месяцев. Поговорили, повспоминали время, проведенное в Нальчике, где Асланбек Азиевич провел несколько лет со своими подопечными.  

– Что там говорить, сложное было время, – признался он в день нашей встречи. – Одно дело – иметь свою крышу над головой, и нет страха остаться на улице. В этом случае можно побороться за место под солнцем. А вот остаться без ничего в чужом краю – это действительно было страшно.

Не все просто в этой жизни

Можно оставить дом, распрощаться с имуществом, с любимыми вещами, книгами… И не вспоминать о них больше и не делать из этого трагедии. Но невозможно оставить детей, зная, что детский дом для них – главное пристанище. Невозможно оставить детей, историю каждого из которых знаешь до самых мелочей, и каждая из этих историй вросла в сердце и в душу.

Но жизнь очень часто поворачивается к тебе самой неожиданной стороной. И ничего невозможно сделать, как бы ты ни терзал себя, как бы тревожны ни были твои мысли, твои сны. Я сейчас о тех двух тревожных годах перед первой войной. Это был тот самый период жизни, когда Асланбек Азиевич был отлучен от работы с приходом новой власти. Чем там руководствовались, какие нашли аргументы, чтобы вот таким образом решить кадровый вопрос, остается только гадать. Полагаю, вопрос, как это часто бывает, решался келейно, и не в пользу детей.

…Зима 94-го. Когда город начали бомбить, безработный Асланбек Домбаев уехал в горы – там, казалось, было безопаснее. Не думал, не предполагал он,  что в это самое время его интернат покинули все педагоги, оставив на произвол судьбы около трехсот  детей с одной единственной нянечкой. Дети, услышав совсем близко разрывы бомб, подбадривая друг друга,  спустились в подвалы интерната. Там их в начале января 1995 года и нашел бывший воспитанник того самого интерната Магомед Хачукаев. Не прошел мимо, не спасовал перед трудностями – в этом узнавалась школа Домбаева. А между тем идти за помощью было некуда – только к Асланбеку Азиевичу. Так же, как шел к нему на протяжении всей своей непродолжительной жизни – Магомед позже погиб при артобстреле.

А семья Домбаевых тем временем вернулась из села. Собирались  выехать за пределы республики. Теперь они окончательно убедились, что надо уйти подальше от войны, от бомбежек, от постоянного страха – к этому  уже  подталкивал страх за своих собственных детей и внуков.  И тут жизнь преподносит им неожиданный сюрприз. Когда подготовка к отъезду подходила к концу, перед воротами их дома остановилась машина со знакомым отличительным знаком международной гуманитарной организации «Врачи без границ». Открыв ворота, Роза услышала:

– Мы привезли ваших детей.

– Каких детей? – опешила Роза Домбаева. – Все наши дети дома…

Открылась дверь, и из машины выпрыгнули несколько ребятишек. Роза сразу узнала своих бывших подопечных. После расспросов стало ясно, что дети оказались брошенными на произвол судьбы. Нетрудно догадаться, что было потом – в этом Асланбек Азиевич абсолютно предсказуем. 

Времени на раздумья не оставалось, и супруги Домбаевы  спешно отправились на поиски остальных детей. Их находили в подвалах, в канализационных люках, на безлюдных улицах, некоторые, услышав, что их зовут, сами прибегали и помогали найти остальных. В тот день удалось собрать около шестидесяти ребят.

Перед Асланбеком Азиевичем не стоял вопрос: «что делать?». Он знал, что надо спасать детей. Хотя где-то там, глубоко внутри, тревожил и мешал действовать один вопрос: «В качестве кого ты сейчас выступаешь?  В качестве директора? Но ты уже два года как не директор». Как бы ты ни старался, спросить некого и посоветоваться не с кем. Найти действующего директора интерната? Но где его сейчас найдешь в этой суматохе? Сходить в министерство, забить тревогу? Это тоже нереально – никто в этих условиях не станет решать, что делать с детьми. Да и вряд ли ты кого-нибудь найдешь. Нужно было принимать решение самому.

В первую очередь надо было найти транспортное средство, чтобы вывезти детей туда, где безопасно. Нужно было запастись едой хотя бы на первые сутки, запастись хоть какой-то одеждой – зима на дворе, а дети бежали из интерната в чем были. И надо было спешить, потому что к тому времени снова начались массированные бомбежки города. С большим трудом удалось вывезти детей в населенные пункты, которые не подвергались обстрелу. Он так и поступил. Жители, узнав, что дети из интерната, брали их в семьи. За короткое время все дети были пристроены.   

До отъезда из пылающего Грозного между супругами состоялся тяжелый по своей сути разговор. Роза  пыталась вразумить мужа:

– Ты пойми, мы сейчас в этом интернате никто. Мы уже два года живем без работы. Мы столько лет отдали чужим детям, давай теперь поживем для собственных детей. Прошу тебя, уедем отсюда…

Асланбек Азиевич взглянул испытующе на жену, выдержал паузу, а потом произнес:

– Оказывается, ты не тот человек, которого я знал столько лет. А еще Богу молишься…

Уехать не удалось. Снова решили переждать у родственников в горах. В апреле 1995 года, когда в городе стало поспокойнее, Домбаевы возвращаются домой. Асланбек Азиевич, как и ожидалось, отправился в населенные пункты, где он в начале зимы оставил детей на попечение отдельных семей. Со всеми встретился, сверил свой список, обещал детям скоро вернуться.

Теперь нужно было свои действия как-то узаконить, поскольку на вопрос «кто вы этим детям», у него ответа не было. Вскоре у него состоялась встреча с новым министром просвещения Ефимом Леонидовичем Гельманом (https://grozny.borda.ru/?1-4-160-00000056-000-0-0), который, отменив прежний приказ, издал новый, в котором  назначил Асланбека Азиевича Домбаева директором школы-интерната № 2. И вот с этой минуты начался новый период деятельности А. Домбаева. Он немедленно приступил к  поиску  помещения, затем решал целый ряд других проблем: отопление, питание, одежда, лечение, нужно было налаживать учебу, где-то доставать учебники, канцтовары…

– В то время не было телефонов, но информация о том, что директор вернулся, мгновенно облетела республику, – рассказывает Роза Домбаева. – Сначала пятьдесят человек, потом больше, больше…

Жизнь стала налаживаться. Пока здание интерната восстанавливали, детей пришлось отвезти в Избербаш, потом, отдельными группами, удалось отправить в санатории – в Нальчик, Евпаторию… Но впереди была осень 1999 года, снова  пришлось покидать город. Сценарий повторился: Ингушетия, Нальчик, станица Троицкая, обустройство детей, ходьба по кабинетам, обращения во всевозможные инстанции…

Таковы были будни директора интерната в труднейших условиях. Каждый день – новые, почти экстремальные ситуации. К ним трудно привыкнуть.

Асланбек Домбаев, его питомцы и их друзья

         Какой все-таки скверной должна быть ситуация, если способна вывести из себя такого человека, как Асланбек Домбаев. Обычно то, что он не в духе, можно определить сразу: в эти редкие минуты он не улыбается, как-то по-особому реагирует на внешние раздражители, больше молчит, погрузившись в себя. Он словно борется с самим собой, стараясь отодвинуть в сторону неприятную ситуацию и окончательно забыть о ней. И тогда перед вами предстает другой человек, временно другой.

Этот случай Асланбек Азиевич вспоминать не любит. Но на этот раз откликнулся на просьбу поведать историю, которая вспоминается с досадой. А случилось вот что. Интернат в то время находился в Нальчике, в одном из корпусов санатория «Эльбрус». 2001-й год. Где-то дней за десять до наступления Нового года руководителям школ Чеченской Республики было объявлено: 28 декабря всем  надлежит прибыть в село Знаменское, чтобы получить новогодние подарки для детей. Из Нальчика туда отправился и директор А. Домбаев. Проделав путь в 200 километров по скользким заснеженным дорогам, он вынужден был вернуться ни с чем: всем прибывшим сюда руководителям школ объявили: «Подарков не будет».

На недоуменные вопросы прибывших последовали совершенно немыслимые объяснения: якобы детские подарки пропали прямо с самолета и попали в руки не то военных, не то гражданских лиц. Но слышать это Асланбеку Азиевичу уже не хотелось. Ясно было одно: подарков для его питомцев не будет.

Возвращаясь обратно, он мысленно пытался сформулировать объяснение, с которым должен предстать перед детьми. Они-то знали, зачем их директор спозаранку уехал в Чечню. И ждали с нетерпением новогодних сюрпризов.

Я тоже когда-то училась у Асланбека Домбаева. Это было много лет тому назад, в бытность его директором маленькой сельской школы в Шатойском районе. Помню, он любил повторять: «Хороших людей на свете больше, чем плохих». Тогда, накануне Нового года, пытаясь заполнить затянувшуюся паузу в нашем разговоре, спросила:

– Выходит, Асланбек Азиевич, плохих людей на свете все-таки больше?

– Ни в коем случае!

Он оживился, сверкнул стеклами очков. К нему тут же вернулась манера говорить назидательно, вернулись особые, присущие лишь ему жесты потомственного аристократа:

– Ни в коем случае! – повторил он.

А потом:

– Хочешь, приведу примеры?

Пример первый

Директором грозненской школы-интерната № 2 Асланбек Домбаев стал в 1978 году. Это был период, когда откровенно убогие детские дома повсюду стали именоваться на новый лад: школы-интернаты для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. По долгу службы директору приходилось бывать в разных регионах бывшего СССР.

Случай, который собираюсь описать, произошел в середине восьмидесятых. Однажды Асланбек Азиевич поехал в Евпаторию, чтобы забрать из санатория своих воспитанников. И вот он вместе с детьми приезжает в Симферополь, чтобы отсюда улететь в Грозный. Но билетов в кассе не оказалось. Стоит он в окружении приунывших детей и пытается сообразить, как быть дальше. Если придется остаться, детей нужно будет накормить, позаботиться о ночлеге…

И тут боковым зрением почувствовал, что кто-то на него смотрит. Обернувшись, увидел молодого человека, который тут же спросил:

– Асланбек Азиевич?

И, не дожидаясь ответа, обнял его.

Асланбек Домбаев стал лихорадочно соображать, кто бы это мог быть. Несомненно, это его ученик. Но кто?

А тот напоминает: учился в Алхан-Кале, когда Домбаев там был директором школы. В памяти сразу же возник образ всегда аккуратного, прилежного, на редкость исполнительного мальчика.

– Таких учеников забыть нельзя, потому что он с детских лет был особым ребенком. Он выделялся среди остальных детей всем своим обликом и хорошими манерами, – говорит Домбаев. – Это был мой воспитанник Абубакар Арсамаков.

Первое, о чем спросил Абубакар у Домбаева: как он здесь оказался? Узнав о возникших трудностях, сказал:

– Подождите меня здесь, я сейчас…

Вернувшись через некоторое время, сообщил:

– Не волнуйтесь. Мы летим домой. Я тоже взял билет на Грозный, хотя должен был лететь в Москву. Но мне очень хочется побыть с вами, поговорить. И с мамой заодно увижусь…

Сели в самолет. После набора высоты стюардесса, как водится, выкатила в салон тележку со всевозможными сладостями. Естественно, глаза у детишек загорелись. Но как имобъяснить, чтобы проявляли сдержанность? Заметив настроение детей и строгий взгляд директора, Абубакар обратился к стюардессе:

– Пусть дети возьмут все, что хотят.

Ребятишки в одно мгновение опустошили тележку. Стюардесса вернулась с новым набором сладостей, которые постигла та же участь. Время пролетело очень быстро. Когда самолет пошел на посадку, Абубакар поинтересовался:

– А как вы доберетесь домой?

– Нас будет встречать автобус. Не беспокойся, Абубакар…

За ними действительно должен был прийти автобус, но его почему-то не было. Асланбеку Азиевичу не хотелось обременять бывшего ученика еще одной заботой. Но тот не уходил – пройдя на стоянку такси, не торопился сесть в машину.  

Домбаев решил уже было увести детей за угол здания аэропорта, но тут к  ним подкатил микроавтобус, и его водитель прямиком направился к Домбаеву:

– Это дети из второго интерната? Садитесь в машину. Куда вас отвезти?

Такой была первая неожиданная встреча учителя с учеником.

Спустя четырнадцать лет они снова встретились.

– Я знал, что Абубакар работает в Москве, слышал, что он преуспевает. И при всем этом умудряется оставаться скромным, доступным, ориентированным на добро человеком. Расскажу вам еще об одной нашей встрече. И вы поймете, почему я заговорил о его доброте, отзывчивости, – говорил Домбаев.

Это было глубокой осенью 1999 года. Тогда Асланбеку Азиевичу удалось вывезти из-под бомбежек 59 детей-сирот и 19 сотрудников интерната. Их разместили в летних пионерских лагерях станицы Троицкой в Ингушетии.

Было еще тепло, и дети выезжали из Грозного в летней одежде. К осенним холодам, наступившим в конце октября, коллектив не был готов. Дети мерзли, вдобавок и пища была скудная, и ребятишки таяли на глазах. Все вокруг словно забыли о существовании интерната. Обращения директора в разные инстанции завершались пустыми обещаниями. К началу ноября его воспитанники в прямом смысле слова погибали от холода и голода.

И тут Домбаев предпринял отчаянную попытку решить вопрос в Москве. Он срочно вылетел в столицу и обратился в Министерство образования Российской Федерации. Асланбек Азиевич надеялся, что здесь обязательно откликнутся на их беду и окажут помощь в приобретении одежды, а также в определении ребят в Троицкую среднюю школу. Неожиданно на приеме у заместителя министра Елены Евгеньевны Чепурных прозвучало имя Абубакара Арсамакова. Оказывается, он много раз оказывал финансовую помощь Министерству образования.

Асланбек Азиевич решил позвонить своему бывшему ученику.

– Мне было неловко идти к нему с нашими проблемами, ведь он очень занятой человек, – признается Домбаев, – но ситуация вынуждала.

Ответ Арсамакова последовал немедленно:

– Не откладывая, приезжайте ко мне на работу. Я очень хочу вас видеть.

К тому времени Абубакар Арсамаков (https://rg.ru/2020/11/23/ushel-iz-zhizni-osnovatel-moskovskogo-industrialnogo-banka-abubakar-arsamakov.html) уже был президентом Московского Индустриального банка и крупной фигурой в среде российского делового мира. Радушие, неподдельный интерес к судьбе детей-сирот – таким был прием, устроенный учеником своему учителю.

Помощь последовала немедленно. На средства, выделенные Арсамаковым, коллектив интерната приобрел для детей зимнюю одежду, обувь, школьные принадлежности, у ребят даже появились настольные игры… Поскольку на протяжении нескольких месяцев дети жили впроголодь, Асланбек Азиевич, вернувшись в Троицкую, распорядился закупить побольше мяса и приготовить для детей вкусную домашнюю еду. А потом, как рассказывали сотрудники школы-интерната, зашел в столовую и с удовольствием наблюдал, как дети едят, и радовался, когда они просили добавки.

Пример второй

О том, как коллектив грозненской школы-интерната № 2 в течение четырех месяцев гостил в Израиле, уже сообщалось многими СМИ. Но Асланбек Азиевич не устает об этом рассказывать.

Однажды в станицу Троицкая наведались иностранные журналисты. В беседе с коллективом интерната наряду со многими вопросами был задан и такой:

– У вас здесь только чеченские дети?

– Почему же? Нет. У нас есть русские, ингуши, армяне, украинцы… Есть даже одна еврейская девочка, – ответили сотрудники интерната.

Через две недели  в станицу наведались представители международной организации  «Сохнут». Их интересовала еврейская девочка Наташа Сучкова, которая с ясельного возраста воспитывалась в грозненской школе-интернате. А так как здесь не принято обращать внимание на принадлежность ребенка к той или иной национальности, директор школы не счел нужным рассказать девочке об этом. Да и повода не было.

Повод представился самым неожиданным образом. В душе Асланбек Азиевич даже обрадовался, когда Наташе было предложено вернуться на свою историческую родину. В Троицкой коллективу интерната приходилось очень непросто, поэтому директор был рад возможности отправить воспитанницу туда, где она сможет жить в нормальных условиях.

Но девочка, не мыслившая жизни без своей интернатской семьи, категорически отказалась уехать в Израиль. Даже после того, как съездила в Пятигорск, побывала в условиях семейного очага, в тепле и достатке, Наташа не переставала тосковать по своей, как она считала, настоящей семье. Там оставались ее друзья детства, любимые учителя, директор школы, который всегда был для нее вместо отца. Вот тогда и последовало приглашение поехать в Израиль всем коллективом интерната. А это – 52 воспитанника и плюс воспитатели со своими семьями…

Подготовить такое количество людей для поездки за рубеж – дело очень сложное: нужны загранпаспорта, визы, всевозможные бумаги, связанные с опекунством. Тут тоже не обошлось без помощи Абубакара Арсамакова.

Четыре месяца, проведенные в атмосфере внимания и доброты, запомнились детям на всю жизнь. Было много интересных поездок и экскурсий. За это время они приобрели  множество друзей. Во время их пребывания в летнем молодежном лагере «Адасса наурим» сюда часто приезжали гости, среди которых были представители вайнахской и черкесской диаспор из Иордании и Сирии. Несколько раз к ним наведывался мэр черкесского поселения Кфар-Кама Шоген Пшемахо. Встретил здесь Асланбек Азиевич и свою бывшую воспитанницу, ныне репатриантку Раю Худайнапову, которая до отъезда в Израиль продолжала в Грозном дело своего учителя.

Асланбек Азиевич и его супруга Роза, которая работала в интернате психологом, встретили здесь и других своих земляков – медсестру Серафиму Исаевну Ягудаеву и друга семьи, в прошлом инспектора министерства образования ЧИАССР Владимира Михайловича Гидельзона.

Жест, некогда сделанный Абубакаром Арсамаковым, повторили и местные спонсоры: пригласили ребят в магазин. Они предложили им взять все, что им по душе. Но дети, хорошо усвоившие уроки своего директора, повели себя очень сдержанно, выбрав только по одной особенно понравившейся вещи. Директор при этом был очень горд и доволен.

В конце поездки всему коллективу школы-интерната было предложено остаться в Израиле еще на некоторое время, но реакция детей была единодушной: «Домой! Едем домой!»

– Это было незабываемое время. И пусть кто-нибудь скажет мне, что хороших людей меньше, чем плохих.

Асланбек Азиевич смотрит на меня испытующе. Воспользовавшись паузой, добавляет:

– А здесь, в Нальчике, разве мало хороших людей?

Пример третий

После возвращения из Израиля воспитанники школы-интерната временно поселились в нальчикском санатории «Эльбрус». Асланбек Азиевич с благодарностью вспоминает директора санатория Владимира Ивановича Моисеева, весь замечательный персонал санатория. Помня, что родители большинства детей погибли во время войны, все они очень тепло относились к воспитанникам школы-интерната, старались разнообразить их питание, создать хотя бы минимальный уют в помещениях, который напоминал бы им о доме.

Всегда радует, когда сталкиваешься с проявлением внимания в отношении такой незащищенной части населения, как дети-сироты. Асланбек Азиевич называет новые имена, которые проявили внимание к его воспитанникам. К примеру, неоценима была помощь президента группы «Альянс» Мусы Бажаева. На средства, выделенные бизнесменом, было отремонтировано правое крыло санатория «Эльбрус», где проживали воспитанники школы-интерната. Дети были одеты, обуты, они жили в чистых помещениях, у них было хорошее питание, условия для выполнения домашних занятий, не говоря о школьных принадлежностях.

Таких примеров у Асланбека Азиевича очень много. И он готов перечислять их каждый раз, как только заходит разговор о том периоде жизни, где по-настоящему было трудно. Не ему одному, а целому коллективу, который в невероятно сложных условиях сумел сберечь детей, не растеряв ни одного из них.

В мае 2017 года Асланбеку Азиевичу Домбаеву исполнилось восемьдесят лет. Еще тогда решила поделиться этой новостью с друзьями из Фейсбука. И понеслось. Комментарии посыпались с такой скоростью, что не успевала их читать. Среди отозвавшихся были не только воспитанники Асланбека Домбаева, но и его сослуживцы, люди, когда-либо его знавшие… Авторы высказываний поздравляли Асланбека Азиевича с юбилеем, спешили рассказать о ситуациях, в которых непременно фигурировало имя любимого учителя. Теперь понятно, почему А.А.Домбаева называли чеченским Макаренко.

***

27 сентября 2020 года. В этот день социальные сети из разных уголков страны напомнили: не стало Асланбека Азиевича Домбаева. Марина Чапалаева (Жучкова) написала: «Сегодня утром ушёл из жизни наш директор Домбаев Асламбек Азиевич. Прекрасный педагог, руководитель, добрейшей души человек. Уходят самые близкие наши наставники. Покойтесь с миром наш дорогой УЧИТЕЛЬ! Мы всегда будем Вас помнить».

В тот же день Любовь Львова написала на своей странице: «Потрясена печальной новостью. Трудно ее принять. Ушел из жизни уважаемый руководитель, коллега, прекрасный человек – Асланбек Азиевич Домбаев. Я уверенна, что нет таких людей, кто не вспомнил бы с гордостью о том, что работал бок о бок с Асланбеком Азиевичем. В нашей памяти он  останется человеком высокой культуры, порядочности, честности, отзывчивости. Учителя не умирают, их души продолжают жить…».

А в Грозном люди спешили к дому Домбаевых. Людей, несмотря на известные ограничения, было много. Позволю себе добавить еще один эпизод, о котором поведала воспитанница Асланбека Азиевича: «Я очень спешила. Заметив приближающееся такси, замахала рукой, умоляя остановиться. Таксист резко затормозил.

– Пожалуйста, отвези меня в поселок Калинина, – кинулась я к машине.

Таксист в приоткрытое окно уточнил:

– Куда именно в поселке?

– На улицу Джамбула, – сообщила я, а потом, опасаясь, что он откажется ехать, скороговоркой стала объяснять:

– Там меня люди ждут… Мы едем на тезет…

– Садись, – глухо отозвался таксист, – нам по пути…

Машина тронулась, потом, через некоторое время таксист  произнес:

– У меня тоже отец умер…

Я не могла понять: как это, умер отец, а он продолжает кататься на такси? По моему недоуменному взгляду   таксист, наверное,  догадался, какая мысль шевельнулась в моей  голове.

– Асланбек Азиевич, мой бывший директор, умер… Я воспитывался в интернате. Он для всех нас был отцом… Только что узнал эту новость. Вот… спешу на соболезнование…

– Пусть Аллах благословит его и сделает желанным гостем рая, – тихо произнесла я.

Мы молча доехали. Таксист, оставив машину на обочине дороги, поспешил к воротам дома, чтобы выразить соболезнование родным и близким покойного».  

Один из бывших воспитанников школы-интерната №2 Шах-Ислам Шамаров написал в те дни: «Ты прожил жизнь достойно. Тысячи подростков  ты проводил во взрослую жизнь. И каждый из нас унес с собой частицу тебя. И каждый из нас не понаслышке знает и помнит, что такое доброта, отеческая строгость и забота. Ты навсегда остался в наших сердцах, дорогой Асланбек Азиевич!».

Асланбек Азиевич и Роза Усмановна Домбаевы