Для облегчения житейских горестей природа дала человеку Смех и Надежду. Шутки и остроты как средства общественно-психической гигиены разряжают гнев и негативные эмоции. Краткость ‒ сестра таланта, а юмор ‒ его одноюродный брат. У юмористов всегда солнцем полна голова. Натуральный смех служит компенсацией за унижение, страх и поражение. На площади и  сцене он обладает особой силой внушения.

                 Обычно люди смеются вместе с семьей и близкими  друзьями и не обязательно   над шутками. Мы смеемся, чтобы показать людям, что без них будет очень трудно жить. 

               Способность смеяться над серьезными жизненными ситуациями есть признак высокого эмоционального интеллекта. Вместе с тем смеяться может не только человек, но и природа. Согласно древнегреческому мифу, когда богиня  плодородия и земледелия Деметра глубоко скорбела после похищения Аидом ее дочери Персефоны, перестали цвести поля, наливаться колосья и плодоносить сады. Однако, как только ловкая служанка Ямба забавными шутками рассмешила богиню, природа возродилась к жизни.

          Шутки над самим собой есть форма самозащиты. Поэт и дуэлянт Сирано де Бержерак весело смеялся над своим огромным носом. Легкий юмористический окрас приближает возвышенный Идеал к разуму и сердцу. Холодное уважение заменяется теплой любовью. Веселый взгляд на жизнь преодолевает крайности фатального пессимизма и наивного оптимизма. В основе смешного почти всегда имеет место несоответствие формы и содержания, поступков и ситуации. Голый ребенок ‒ это нормально, а голый король ‒ смешно и грустно.

              Юмор выше пояса – хороший терапевт. Французский врач ХVII века Гали Матье всегда носил детство в кармане и на обратной стороне рецептов писал веселые шутки и анекдоты. Популярный эскулап приносил людям радостное исцеление и пользовался большим респектом. Однако после отхода веселого доктора в вечную жизнь из его имени и фамилии образовалось хорошо знакомое не совсем приличное слово «галиматья».

           В смехе все очевидно и все – тайна. Согласно данным  медицины, колики смеха усиливают приток крови к головному мозгу, ослабляют мышечно- стрессовые напряжения и стимулируют циркуляцию гормонов радости ‒ эндорфинов. Смех и пир с употреблением вина как крови Христовой ‒ крупные элементы  человеческого в человеке. Даже в самой непритязательной шутке есть микроэлемент воспитания.

           В православно-светской России всегда было место шутам, которые в большинстве случаев не просто дурачились. Шут ‒ это насмешник в законе.  Обладая умом и хитростью, они были в курсе дворцовых интриг и имели привилегию говорить то, что думали. Шутки часто оказывались пророчествами.

            Народный юмор тесно повязан с образами живого русского языка и жемчужинами босяцкой речи, не всегда понятными без фено-русского словаря. Много жаргонных названий у воровского притона: «блатхата», «шалман», «хаза». Но самым популярным было и остается – «малина». Представление о сладкой и красивой жизни у русского человека ассоциируется именно с ягодой малиной, волей и свободой – «Ярко светит месяц, тихо спит малина». Тюремное арго и обсценная лексика – это протуберанцы на Солнце языка.

              Антииерархические идеи М. М. Бахтина стали неодолимым соблазном для нескольких поколений филологов. В его учении о смеховой культуре, рассматриваемой в том числе и в «Проблемах поэтики Достоевского», духовный «верх» уравнивается с материально-духовным «низом» и содержится весь авангардизм.

              Смешные истории обычно случаются с теми, кто умеет их рассказывать.  У каждого глупца хватает причин для уныния, и только мудрецы разрывают завесу бытия смехом. Еврейский народ был избран Богом для «пилотного проекта» и создания «демо-версии» идеальной человеческой жизни. С материалистической точки зрения данный этнос давно должен исчезнуть. Отдраенный до интеллектуального блеска еврейский юмор отжал в иронию свет и ужас многих столетий.

         Когда юмор теряет терпение, то становится сатирой. Юмористам бросают цветы, а сатирикам ‒ булыжники. Юмористы смеются над тем, кто упал, а сатирики ‒ над тем, кто толкнул.  Сатирик, живущий на гонорары, ‒ большой юморист. Сатирическое звучание – огромная область комического с гротесковыми сентенциями. Острый, как скальпель хирурга, смех сатиры всегда обличительный, злой и ядовитый. Задача состоит в разоблачении и уничтожении зла, которое сатирик не может победить самостоятельно. Он должен завоевать общественное мнение и отмобилизовать его на борьбу. На поле сатиры литература часто встречается    с   журналистикой.       

           Сатира отличается от юмора масштабностью объекта осмеяния. Она обличает крупные  пороки общественной жизни, политики и отдельных представителей полит-бомонда.  

          Античный поэт-сатирик Ювенал не очень любил каяться на диктофон, молил богов, чтобы в здоровом теле был здоровый дух, клеймил позором современников и в красках слова гневно бичевал пороки патрициев и картины падения нравов. Децим Юний отважно ставил философско-морализирующие вопросы и имел мировую славу.

         Хрестоматией сатирического остроумия считается книга гуманиста эпохи Возрождения Эразма Роттердамского «Похвала глупости». По словам автора, данное не очень большое сочинение было написано от нечего делать – во время переезда из Италии в Англию в 1509 году. Это сатира в жанре иронического панегирика, обусловленная сочетанием двух тенденций эпохи Возрождения: обращение к античным авторам (поэтому панегирик) и критика общественного уклада жизни (поэтому иронический).

           Главная героиня – госпожа Глупость – высвечивает аспекты многогранной жизни. На фоне  описания  средневекового обветшалого схоласта-«мудреца» Глупость выглядит  весьма привлекательно. «Книжный червяк» выступает антиподом Глупости, а в реальности оказывается,  что  он сам – это и есть настоящая  глупость.

           Едкая сатира на пять с флюсом не чешет обывателю пятки перед сном и  очень страшна для любой власти. Ибо ‒ даже военные поражения и затяжные экономические коллизии не способны нанести такой ущерб авторитету вождя и политического ТОП-менеджера, как его изображение в смешном виде. Поэтому VIP-элита обычно отправляла насмешников на эшафот или стирала их  в лагерную пыль.

            «Где смех запретен, запретны и слезы» (С. Лец). Сатира может разрушать недостатки и пробуждать уснувшую совесть. Острие сатиры как артефакта гротескового сознания направлено не только против врагов, но и собственных изъянов и перетекает в   драматическо-трагедийный жанр.

             Густобородые К. Маркс и Ф. Энгельс активно использовали насмешку, иронию и сатиру в политических ристалищах. Название книги К. Маркса «Нищета философии» в ракурсе полемики с «Философией нищеты» Ж. Прудона есть уничтожающая сатира. В «Манифесте коммунистической партии» классики смехом разоблачали идеологических противников: «Аристократия размахивала сумой нищенской  пролетариата, как знаменем, чтобы повести за собой народ. Но всякий раз, когда он следовал за нею, замечал на ее заду старые феодальные гербы и разбегался с громким и непочтительным хохотом» ( Маркс К., Энгельс Ф.  Сочинения. – 2-е изд. – Т. 4. –М., 1955. ‒ С. 448.).

            Специфика сатиры в том, что ее главными фигурантами являются отрицательные персонажи, а положительным героем – читатель и зритель. Кратковременность не есть атрибут сатиры. Выдающиеся творения выдерживают проверку временем без утраты художественной ценности и целостности. Реалистическая сатира движется от констатации крупного феномена к познанию социального зла и средств его преодоления.

          Элементы эпатажа-деструктивности есть «растворенный»  социальный протест.  Составляя оппозицию нормам и канонам, данный феномен высвобождает импульсы творческой активности и политической инновации. Почти любой маневр протеста начинался с  высмеивания отдельных актов и этапов истории.

             Сатиры смелый властелин Д. И. Фонвизин – автор знаменитых комедий «Недоросль» и «Бригадир». Дворянское злонравие было ведущей темой просветительской драматургии. Чиновнику для особых поручений Фон Визину удалось создать ярко-удивительный портрет моральной деградации высшего полусвета конца XVIII века.

            Особенность Фонвизина ‒ органический «микс» сатирической остроты с общественно-политическим градиентом. Сила драматурга ‒ в писательско-гражданской честности. Страстно-неутомимый А. И. Герцен считал, что смех Фонвизина «далеко отозвался и разбудил целую фалангу великих насмешников».

            Комедия «Недоросль» направлена против «тех нравных невежд, которые, имея над людьми свою полную власть, употребляют ее во зло бесчеловечно». Эта комедия от первой до последней сцены построена так, что зрителю и читателю ясно: Недорослю-Митрофанушке нет необходимости настойчиво овладевать знаниями, так как он в «системе».

            Богатство языковых средств «Недоросля» говорит о том, что автор овладел словарем народного творчества. Пословицы и поговорки придают пьесе святую простоту и выразительность: «Век живи, век учись», «Без вины виноват», «Подобру-поздорову», «Концы в воду». Используются и просторечные слова: «до завтрева», «дядюшка-де», «который бишь» и т. д. От сатиры Фонвизина тянутся прямые нити к острым басням И. А. Крылова и тонкой иронии А. С. Пушкина. 

              Басня – один из почтенных литературных жанров. Ключевое значение имели древнегреческие басни раба Эзопа (VI в. до н. э.), скорее всего легендарного физического лица. Последующие баснописцы черпали свои сюжеты из данного фонда. Однако в античной басне дано лишь аллегорическое изображение сюжета и отсутствует раскрытие характеров. В басенном жанре  звучал голос масс, прибегавших к иносказательно-эзоповскому языку для высказывания правды жизни. По словам переводчика Эзопа  римского поэта-баснописца Федра, басня служит для того, чтобы сирые плебеи могли выражать свои мнения.

      Наивысшего расцвета данный жанр достиг в творчестве француза-баснописца Ж. Лафонтена, который придал античной традиции жизненно-национальный характер, наполнив басню тонким и острым галльским юмором.

      Однако полностью превратил этот условно-дидактический жанр в социальную сатиру и придал басенным образам реальность великий сын и зять русского народа  И. А. Крылов.

      Полнообъемный русский баснописец не стал штатным льстецом и имел надежных союзников ‒ добро, надежду и справедливость. Не впадая в натурализм, он любовно-глубоко изучал реальную жизнь. В оценках общественных отношений и морали баснописец руководствовался практически-народной точкой зрения. Басня проста, но неисчерпаема. Басня злободневна, но бессмертна. Выразительное чтение басни обычно входит в джентельменский набор абитуриентов театральных вузов.

      В сатире Крылова осмеивается и разоблачается все, начиная от царя и кончая мелкими чиновничьими «моськами». Тупоголовые судьи, Осел, ставший «скотиной превеликой» (то есть знатным человеком), остается тем же невеждой. В этом же строю – Медведь, назначенный для охраны Пчел и «приватизирующий» мед, «Слон на воеводстве», который разрешает грабить народ ‒ все это жизненно-типические российские образы. Басни И. А. Крылова были понятны  и простым, и образованным людям.

          Соратники обычно не могут простить, когда кто-то рядом уже при жизни становится эпосом. Для русского Поэта с артиллерийской фамилией «Пушкин» пародия была литературным жанром и эффектным средством отстаивания творческих взглядов. Пушкинская пародия (в буквальном переводе с греческого означает «наизнан­ку») распространялась на все нервные узлы литературного развития, включая и критику.

          Как пародия на оперу возникла оперетта. Это праздник красоты, добра и веселья с иногда проскальзывающими сатирическими нотами. Из музыкальной комедии можно убрать музыку  и ставить пьесу в обыкновенном драматическом театре. Из оперетты музыку изъять невозможно, ибо на ней строится вся динамика сюжета  и характеры действующих лиц.  Отцом  оперетты  считается французский  композитор Ж. Оффенбах (1819–1880). Маэстро  подарил миру замечательного ребенка и с удовольствием наблюдал, как он очаровательно высмеивал слабости его современников.

          Без противостояния нет литературы. Политика для писателя – не только ярмарка его тщеславия. В данной зоне проверяется действенность и актуальность Слова. Последние годы существования «Современника» (1864–1866) – расцвет сатирического творчества поэта, гражданина  и удачливого литературного предпринимателя Н. А. Некрасова. В поэме «Балет» сама Муза в процессе представления задумывается о народном несчастье. Стихи великого поэта о тяжкой  крестьянской  доле хорошо рифмовались с успехами в карточной игре.

          За письменным столом писатели обычно записывают то, о чем они говорят за обеденным. Сотрудничество Н. А. Некрасова с И. И. Панаевым на любовном фронте подкреплялось совместно-пародийной работой на пределе человеческих возможностей в «Современнике». Пародии печатались под псевдонимом «Новый поэт».

            В данной фигуре наблюдательный и язвительный журналист совмещался с усредненным потоком текущей стихотворной продукции. Однообразию расплывчатых эмоций с ограниченным набором мотивов (природа, любовь и личность поэта) «Современник» противопоставлял страстную силу новой социальной поэзии. Ирония Нового поэта часто перерастала в сарказм, а пародийная насмешка как «искусство вторичного отражения» ‒ в жестко-разоблачительную интонацию.

          Литературный псевдоним не всегда становится самым лучшим произведением писателя. В приложении к «Современнику» под названием «Литературный ералаш» в 1854 году впервые засветилось имя Козьмы Пруткова. За К. Прутковым закрепилась слава сильнейшего пародиста. Основная причина – стройность и цельность сатиры с высокой степенью критической объективности. Это была постоянно действующая школа вкуса и остроумия для писателей, критиков и читателей.

             В строе дурашливых прутковских произведений (драмах, эпиграммах и афоризмах) присутствует глубинная философичность, а шекспировский гамлетизм освежается элегантной шуткой. Балансирование на грани глубокомыслия и наивности помогало в глуповатые фразы вкладывать серьезный смысл: «Никто не обнимет необъятного», «Если хочешь быть счастливым  ‒ будь им», «Одного яйца два раза не высидишь», «Где начало того конца, которым оканчивается начало?». И  т.  д.

             Весомый вклад в осмеяние глупости привнес  М. Е. Салтыков-Щедрин. В сказке «Как один мужик двух генералов прокормил»  схвачены черты административного дурака. Энтузиазм подобной дураковатости неисчерпаем, потому что он финансируется государством. Сатирическое произведение содержит много сказочных выражений. Из устного народного творчества были взяты зачин и фантастический элемент.

               В России трава очень часто растет сквозь асфальт. Неистовый критик В. Г. Белинский любил отечество без особой взаимности и говорил, что «под сатирой следует разуметь не невинное зубоскальство веселеньких остроумцев, а гром негодования, грозу духа оскорбленного…»

             Письменник Н. В. Гоголь не был Гегелем, любил творить, стоя за конторкой и впервые поставил вопрос «Над кем смеетесь?» Сам классный классик смеялся над новыми русскими в лице П. П. Чичикова, над нечистой силой и, разумеется, над изменниками Родины. Кроме того, Гоголь показал в полный  рост  украинского патриота  Тараса Бульбу. Подобно товарищу Сталину, он для победы над врагом не пожалел и собственного сына. В общем и целом Гоголь вполне конкретно показал, над кем и как положено смеяться.

             В знаменитой 7-й главе «Мертвых душ» говорится о писателе-сатирике, которому дано озирать всю громадно несущуюся жизнь сквозь «видный миру смех и незримые, невидимые ему слезы».

            В этой жизни вечны смех и слезы, розы и морозы.