Тань Лэи. Эссе о встрече с «Неизвестной»

Об авторе. И не только! Тань Лэи обучается в магистратуре Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета. Она приехала в Санкт-Петербург из китайской провинции Аньхой и обучается у нас по программе «Медиатекст в массовых коммуникациях».

Однажды на занятии по предмету «Современная публицистика: креативное письмо» я давал задания будущим магистрам – лекционный курс был завершен, и настало время практических занятий. Магистранты – а среди них не только наши соотечественники, но и молодые граждане Китая – выступали с очень интересными сообщениями. Чжао Минюй поведал о творчестве одного из основателей современной китайской литературы Лу Сюня, Ли Юйкай представил даже свой короткий роман на военную тему, причем в собственном переводе. А когда Ян Ижун рассказывала о творчестве Юрия Бондарева и подробно остановилась на его романе «Горячий снег», я подумал: вот западные мракобесы взяли и «отменили» русскую культуру, а ведь даже в далеком Китае молодые люди читают русскую литературу, да еще и такую серьезную. Кстати сказать, «креативные тексты» магистранты выбирали сами, и я не давал им совершенно никаких советов в этом отношении.

А вот выступление Тань Лэи явилось вообще полным сюрпризом: девушка стала читать, отчетливо и звонко произнося каждое слово, свое эссе, посвященное… картине Ивана Николаевича Крамского «Неизвестная», причем в своем собственном переводе на русский язык. К сожалению, даже не все русские магистранты знают эту выдающуюся работу – мы ведь так избалованы наследием великих мастеров, что порой даже уникальным и действительно потрясающим произведениям не уделяем должного внимания. А тут девушка из китайской провинции демонстрирует такое тонкое понимание русского – казалось бы, далекого и совершенно чуждого – искусства! Творчество Крамского мне всегда было близко, и картину «Неизвестная» я знаю практически с детства, но не могу сказать, что она мне была понятна и как-то особенно будоражила мое воображение. Признаться, эта «Неизвестная» никогда не была моим идеалом. А тут девушка из другой страны открывает загадочный и прекрасный внутренний мир героини…

Чтобы лучше понять смысл лирического эссе Тань Лэи, приведу отрывок из публикации популярного исторического журнала «Родина»: «2 марта 1883 года в здании Императорской Академии наук в Петербурге открылась 11-я выставка Товарищества передвижных художественных выставок. Сенсацией стала картина „Неизвестная“ кисти Ивана Николаевича Крамского. Посетители безуспешно пытались угадать имя запечатленной мастером дамы. На все скромные и не очень скромные вопросы лидер передвижников отвечал уклончиво, чем лишь раззадоривал жадную до скандалов публику. Одно из самых знаменитых и загадочных полотен русской школы живописи возникло словно ниоткуда. В обширном эпистолярном наследии Крамского нет ни слова о работе над „Неизвестной“. Не проясняют ситуацию дневники и воспоминания современников – нигде ничего. Какая-то таинственная „фигура умолчания“ вместо досконально документированной творческой предыстории создания шедевра, именуемого „Русской Джокондой“. Напрашивается вывод: именитый художник, имевший широкий круг заказчиков в разных слоях петербургского общества – от богатых дворянских и купеческих домов до великокняжеских и царских дворцов, – сознательно писал „Неизвестную“ втайне от всех. Для Ивана Николаевича подобная скрытность была делом противоестественным: как правило, он охотно делился своими творческими замыслами» (Семен Экштут: https://rg.ru/2018/04/21/rodina-neizvestnaia.html).

А теперь читатель сможет узнать, как увидела это выдающееся произведение юная китаянка Тань Лэи, почему ей стал близок образ таинственной незнакомки – и не навеян ли, кстати сказать, образ блоковской незнакомки этой портретной работой Крамского… Но позвольте прежде привести еще одну цитату – уже из сообщения самой Тань Лэи. Я попросил ее, чтобы более полно представить в «Петербургском публицисте», немного рассказать о себе. И вот что она написала: «Сейчас моя мечта – стать переводчиком или работать в сфере новых медиа. У меня много увлечений – рисование (графика и акварель), игра на гавайской четырехструнной гитаре укулеле (я училась сама, поэтому, конечно, я не профессионал), мне нравится также фотографировать пейзажи и людей. Я начала учиться рисовать в пять лет, и когда я рисую, я могу отбросить все мысли и тревоги, погружаясь в свой мир. В детстве моя мама всегда включала мне музыку известных русских музыкантов, и это была моя первая встреча с русской культурой. Обучаясь по программе бакалавриата, я выбрала специализацию в области русского языка, и это помогло мне лучше понять русскую культуру. Я стала очень интересоваться русской литературой, национальными обычаями и архитектурным стилем. И я обнаружила много общего между Китаем и Россией. И вот я приехала в мой любимый русский город – Санкт-Петербург. Изучение русского языка – не такое простое дело, и знания из учебников не всегда могут быть применены в реальной жизни, поэтому необходимо больше общаться с преподавателями и местными жителями. В последние годы Китай и Россия продолжают укреплять сотрудничество в различных областях, успешно продвигая отношения между Китаем и Россией на новый исторический уровень. Я очень рада тому, что имею возможность приехать в Санкт-Петербург, и считаю, что мне нужно учиться понимать русскую культуру и брать на себя ответственность за распространение китайской культуры и демонстрацию облика нового Китая. В то же время я надеюсь, что Китай и Россия продолжат развивать и углублять сотрудничество, и я хотела бы стать мостом общения между двумя странами, внести свой вклад в будущее общение между народами двух стран и взаимовыгодное сотрудничество».

Я обратил внимание на то, что Тань Лэи занимается также графикой и акварелью, и попросил ее показать свои работы. И еще одно открытие! Она замечательно рисует. Во всяком случае, мне очень понравились ее произведения, и некоторые из них я решил опубликовать. Ну а теперь – эссе о картине Ивана Крамского «Неизвестная».

Борис Мисонжников

* * *

Тань Лэи. Эссе о встрече с «Неизвестной»

Дорогой друг, я хочу поделиться с тобой удивительным приключением, которое позволило мне по-новому взглянуть на известную работу Ивана Крамского «Неизвестная». Это было не просто погружение в историю и культуру XIX века, это было волшебное путешествие сквозь время и пространство.

Начало этой истории произошло в Третьяковской галерее в Москве. В тот день я посетила ее, чтобы полюбоваться различными произведениями искусства. Когда я подошла к картине «Неизвестная», почувствовала глубокую связь с изображенной на ней женщиной. Ее таинственные и меланхоличные глаза казались зеркалом моей души. В тот момент я словно была втянута в пространство картины и очутилась в совершенно другом мире.

Это был Невский проспект, и я словно оказалась в эпохе романтизма и революционных перемен. Передо мной была великолепная карета, в которой сидела неизвестная женщина. Она носила бархатную шляпку с перьями, была в шубе с лентами и в тонких кожаных перчатках. Ее глубокий взгляд притягивал, как будто невидимая сила подталкивала меня вступить в ее мир. За ней был Александринский театр, который возвышался, величественный и могущественный, как немой свидетель истории.

Она протянула мне руку, приглашая меня присоединиться к ее путешествию. Я села в карету, рядом с ней. Мы проехали по Невскому проспекту, и она говорила мне тихим голосом, рассказывала свою историю: «Знаешь, я полна любопытства и страха перед этим миром». Ее голос был таким глубоким, и каждое слово было полным эмоций. Мы погрузились в нашу собственную тишину, обозревая улицы, заполненные толпами людей и каретами.

Затем она вдруг передала мне свою шаль, как бы приглашая меня исследовать ее внутренний мир. Когда я взяла ее, я почувствовала волну эмоций, как будто на мгновение стала ею. Я чувствовала ее силу, ее гордость, ее страх перед неизвестностью и надежду на будущее. Она начала рассказывать: «Я всегда искала истинную любовь, но боялась быть раненой. Я хочу найти кого-то, кто бы понимал меня, уважал меня, любил меня. Ты знаешь, что это за чувство?» Ее голос был полон ожидания и недоумения, и мое сердце откликнулось на это.

Прибыв к Александринскому театру, карета остановилась. Неизвестная встала и медленно вышла из кареты. Прежде чем уйти, она обернулась и посмотрела на меня – тот взгляд, полный меланхолии и загадки, будто разбудил меня, и я вернулась из моего сна в реальность.

Я стояла в Третьяковской галерее, вновь глядя на картину «Неизвестная». Но теперь я уже не просто видела картину, а во мне теснились воспоминания, наполненные эмоциями и осознанием того, что я проникла в мир неизвестной. Это было неповторимое чувство. Я ощущала ее присутствие в каждой детали: ее бархатная шляпка, ее шуба, ленты на ее шали. Каждый раз, когда я возвращалась к этому произведению, я видела не просто портрет, а историю, которую мы создали вместе. Эта история для меня полна жизни, полна глубоких чувств и грез.

Это путешествие дало мне новое понимание искусства. Теперь я понимаю, что каждая картина – это не просто изображение, а это душа художника, живое воплощение его времени и изображенного им образа. Эта особая встреча с неизвестной молодой женщиной наглядно показала мне это. Я надеюсь, что моя история поможет и вам взглянуть на произведения искусства новыми глазами, почувствовать их живую силу. Может быть, однажды вы сможете, как и я, проникнуть в их мир и установить глубокую связь с ними.

* * *

Тань Лэи: в китайском кафе, в котором оказалось много кошек