Великому философу Николаю Александровичу Бердяеву 150 лет. Он известен как компетентный социолог, представитель русского экзистенциализма и персонализма, автор концепции философии свободы и концепции нового средневековья. С Бердяевым, видным религиозным и политическим философом, встретился корреспондент «Петербургского публициста» – конечно, встретился виртуально –  и поговорил о насущных проблемах нашего современного общества. А вот ответы Николая Александровича отнюдь не виртуальны.

         – Николай Александрович, вас в современной России по-настоящему узнали и прочли только в 1990-м году, когда вышла ваша книга «Истоки и смысл русского коммунизма», написанная в 1937-м. Тираж по тем временам был средний – всего-то сто тысяч экземпляров, но по нынешним – просто гигантский. Ваши оценки и выводы    выявили и положительные, и отрицательные стороны этого этапа российского пути. Но уж такое было время, что преобладал критический подход к истории советского периода, и не были замечены предупреждения, которые в ваших книгах звучат очень часто и справедливо – о зле буржуазности. И страна торопливо вляпалась именно в это «зло», и за тридцать лет мы пока не вылезли из этой грязи. 

– Бердяев: Маркс был замечательным социологом, но очень слабым антропологом. Марксизм ставит проблему общества, но не ставит проблему человека, для него человек есть функция общества, техническая функция экономики… Новый человек будет лишь в том случае, если человек имеет измерение глубины, если он есть духовное существо, иначе вообще человека нет, а есть лишь общественная функция.  Если человек целиком выброшен в процесс времени, если в нем нет ничего от вечности и для вечности, то образ человека, образ личности не может быть удержан. Коммунизм в своей материалистическо-атеистической форме целиком подчиняет человека потоку времени, человек лишь преходящий момент дробимого времени и каждый момент является средством для последующего момента.

Все революционные движения мира, антибуржуазные по своим истокам, опрокинув старое царство буржуазности, создавали новое царство буржуазности. Французская революция создала новый буржуазный капиталистический мир, и новое царство буржуазности будет создано революцией социальной и коммунистической…

Буржуазность стоит под символом денег, которые властвуют над жизнью, и под символом положения в обществе. Буржуазность не видит тайны личности, в этом её существенный признак. Социализм хочет победить и отвергнуть власть денег, поставить жизнь не под символ денег, а под символ труда. В этом его правда. Но деньги есть символ князя мира сего, и в буржуазности социалистической этот символ, вероятно, проявится в новой форме…  

– Так случилось, что он очень даже проявился и привел к великому разброду, метаниям, в конце концов, к распаду великой страны. Причём многие государства, возникшие по её окраинам, для самоутверждения, в поисках внутреннего стержня для сплочения своих народов, выбрали самый простой путь – национализм, который где-то мягче, а где-то, как на Украине, приобрёл крайние формы, самые жестокие и бесчеловечные.

– Бердяев: Человек не в силах удержать себя, защитить свою ценность, найти внутреннюю точку опоры, и он хватается, как за якорь спасения, за коллективы, коллективы коммунистические или национально-расовые, за государство, как земной абсолют, за организацию и технизацию жизни. Человек потерял свою целостность, разорвался в клочья.

Национальность есть одна из ступеней индивидуализации бытия и имеет бесспорную и положительную ценность. Культура всегда имеет национальный характер и национальные корни. Интернациональная культура невозможна. Это была бы культура коммивояжеров. Только техника носит интернациональный характер и власть техники есть сила интернационализирующая. Национальность есть культурно-исторический факт.

Национализм же есть отношение к факту, есть превращение натурального факта в идола. Национализм идолопоклоннически превращает национальность в верховную и абсолютную ценность, которой подчиняется вся жизнь. Народ заменяет Бога. И национализм не может не столкнуться с христианством, с христианским универсализмом, с христианским откровением о том, что нет эллина и иудея и что всякий человек имеет абсолютную ценность. И национализм связан не только с любовью к своему, но и ненавистью к чужому, к другим народам, и ненависть обыкновенно бывает более сильным двигателем, чем любовь.

– Что поможет людям шире открыть глаза и души? Некоторые мыслители уповают на особую роль культуры…

– Бердяев: Культура развивалась благодаря досугу, благодаря возможности проявить творческую избыточность, она предполагала неравенство. Культура никогда не существовала для всей массы человечества и никогда не была удовлетворением ее запросов и требований. Народность культуры совсем не означала соответствия уровню народных масс и исполнения её заказов. Народность была выражением духа народа, гений мог его лучше выразить, чем масса. Но сейчас от культуры все более и более требуют, чтобы она стала народной в смысле соответствия с запросами и требованиями народных масс. Это перерождает характер культуры и превращает её в феномен другого порядка, которому нужно дать другое имя. Иногда этому феномену дают имя цивилизации, но терминология эта, конечно, условна. Господство масс и безличных количеств, принимающее то форму буржуазных демократий с диктатурой денег, всегда скрытой и замаскированной, то форму авторитарных государств с открытой диктатурой вождей, ставит в очень тяжёлое положение творческий культурный слой, культурную элиту.

Люди хотят устроить землю без неба, человечество без Бога, жизнь без смысла её, временность без вечности и не любят тех, которые напоминают им об окончательном предназначении человечества, о свободе абсолютной, о смысле и вечности. Люди этого духа мешают строителям здания человеческого благополучия и успокоения. Свободные, истинные слова не нужны, нужны слова полезные, помогающие устроить дела земные.  Этот кризис качественной культуры и эта печальная судьба интеллектуального строя, по-видимому, безысходны вне духовной революции в мире, вне религиозного возрождения. Чисто культурное возрождение уже невозможно по возрасту мира, возможно лишь религиозное возрождение, которое только и в силах решить вопрос о соотношении между аристократическим и демократическим, личным и общественным началом в культуре.

– После развала СССР, во время всеобщей неуверенности в будущем набрала силу магия, колдовство, предсказания. Оракулам всякого рода предоставляется трибуна во всех средствах массовой информации. У вас есть свой взгляд на магию и мистику…

– Бердяев: Прежде всего надлежит установить коренное различие между мистикой и магией. Эти совершенно различные сферы легко смешиваются. Мистика имеет природу духовную, магия же – природу натуралистическую. Мистика есть общение с Богом, магия же есть общение с духами природы, с элементарными силами природы. Мистика есть сфера свободы, магия же есть сфера необходимости. Мистика отрешена и созерцательна, магия же активна и завоевательна. Магия учит о скрытых силах природы человека и мира, но никогда не углубляется до божественной основы мира. Мистический опыт и есть духовное освобождение от магии природного мира. Если слово «Мистика» происходит от слова «тайна», то мистика должна быть признана основой религии и источником творческого движения в религии. От непосредственного и живого соприкосновения с последней тайной рождается религиозный опыт. Омертвение религиозной жизни преодолевается, и возрождение религиозной жизни достигается возвратом к последней тайне бытия, то есть к мистике.  В мистике религиозная жизнь ещё огненная, не остывшая и не окостеневшая. Все великие зачинатели и творцы религиозной жизни имели первичный мистический опыт, мистические встречи лицом к лицу с Богом и божественным. В огневом мистическом опыте апостола Павла раскрылось существо христианства. Мистика есть питательная почва религии, и религия истощается, когда совершается отрыв от этой почвы… Мистика основана на допущении природного родства, близости, общности между человеческим духом и Божьим духом, между творением и Творцом.

– Мы живем в мире информационного взрыва, постоянно растущих скоростей. И многие, старясь спрятаться от бешеного колеса жизни, уходят от неё, и не только в монастыри, но просто в безлюдье, в тишину, в одиночество, в аскетизм всякого рода…

– Бердяев: В творческом акте человека, который есть реализация личности, должно произойти жертвенное расплывание самости, отделяющей человека от других людей, от мира и от Бога. Человек есть существо, собой недовольное, неудовлетворённое и себя преодолевающее в наиболее значительных актах своей жизни. Личность выковывается в этом творческом самоопределении. Она всегда предполагает призвание, единственное и неповторимое призвание каждого. Она следует внутреннему голосу, призывающему её  осуществить свою жизненную задачу. Творчество же всегда индивидуально. Реализация личности предполагает аскезу. Но аскезу нельзя понимать как цель, как вражду к миру и жизни. Аскеза есть лишь средство, концентрация внутренней силы. Но аскеза легко вырождается, превращается в самоцель, ожесточает сердце человека, делает его неблагожелательным к жизни. Тогда она враждебна человеку и личности. Аскеза буквально означает упражнение, которое практикуемо в разных областях и для разных целей. Аскеза нужна не для того, чтобы отрицать творчество человека, а для того, чтобы осуществлять это творчество.

Современные люди выброшены в принудительное общение, они рабы общества и они до ужаса, до жуткости одиноки в обществе. Современный человек нуждается в аскезе, в сосредоточенности, в отрешённости, в ограничении роста потребностей, обрекающих человека на бурную бесконечность алкания. Но эта новая аскеза, как и новая духовность, должны подготовляться. Достижение божественной простоты означает не умерщвление и истребление сложности мира, а её просветление и преображение, введение в высшее единство. Сообразно с этим изменится и тип святости, выработается новый тип святости, принявший на себя тяжесть мировой сложности.

– Читая ваши книги, не раз говорил себе:100 лет назад написано, но ведь это о нас, сегодняшних. Записным пессимистом я никогда не был, хотелось верить в поумнение человечества, (так, с верой, легче жить) но процесс этот, кажется, не просто остановился, он идёт в обратную сторону. 

– Бердяев: Мир находится не только в ужасном и нестерпимом экономическом и политическом положении, он находится прежде всего в нестерпимом духовном положении. Подвергается величайшей опасности само существование духовной жизни, самая возможность её существования. Не заметили, что человек стал безумен. От жадности к жизни, от любви к этому миру он потерял равновесие и опрокинут. Миром вновь овладел полидемонизм, от которого освободило человечество христианство. Дехристианизация привела к дегуманизации, дегуманизация привела к безумию, ибо внесла повреждение в самый образ человека.  Человек открылся для всякого рода одержимости, для всякого рода демонии, им овладели демониакальные космические и социальные силы. И человек увидал свою свободу в том, чтобы окончательно подчиниться этим демониакальным космическим и социальным силам, слиться с ними.

Социальная организация сама по себе бессильна противостоять хаотическому распаду мира и человека. Мир может превратиться в организованный и технизированный хаос. И человек будет разлагаться в два противоположных направления, в сторону животности и в сторону машинности.

В мире должна раскрыться новая христианская духовность. От этой духовности будет зависеть судьба мира и человека. Эта духовность не может быть отвлечённой, не может быть уходом от мира и человека. Она будет означать работу духа в мире и в человеке, над миром и над человеком. Новая духовность не может допустить рабства человека у космических сил и рабство у сил социальных и технических. Она призовет человека к царственному положению и к творческому делу в мире.

Человек новой духовности не проклинает мир, не осуждает и не анафемствует одержимых и идолопоклонствующих, он разделяет страдание мира, несет в себе трагедию человека, он стремится внести духовно освобождающее начало во всю человеческую жизнь.

Новая духовность есть не только путь от мира и человека к Богу, но и путь от Бога к миру и человеку, не только восхождение, но и нисхождение, т. е. вмещение в полноте истины о Богочеловечестве, о богочеловеческой жизни. В старой духовности любовь к Богу часто была нелюбовью к человеку, отворачиванием от человека, проклятием миру. Избавление может принести лишь новая духовность, в которой любовь к Богу будет и любовью к людям, в которой свобода от власти мира будет также и любовью ко всему Божьему творению, в которой духовная жизнь человека будет не только искуплением, но и творческим делом в мире.

Христианство есть прежде всего религия любви и свободы. Но именно потому, что христианство есть религия свободы, будущее не детерминировано, не фатально ни в сторону зла, ни в сторону добра. Поэтому предстоит трагическая борьба. Новая духовность должна вновь гуманизировать человека, общество, культуру, мир. Но для христианства этот процесс гуманизации есть не исключительно человеческий, а богочеловеческий процесс. Лишь в богочеловечестве, лишь во Христе и в теле Христовом может быть спасён человек. Иначе он будет растерзан демониакальными силами, он разложится окончательно от демонов ненависти и злобы, от одержимости и безумия.

Проблеме человека принадлежит примат над проблемой общества и культуры. И человек берётся тут не как отвлечённое духовное существо, не в одной своей внутренней личной жизни, а как целостное существо, как существо и социальное, и космическое.

Для христианства в мире наступает новый день. Христианству может социально соответствовать лишь персоналистический социализм, соединяющий личность и общинный принцип. Пробил час, когда после страшной борьбы, после небывалой дехристианизации мира и изживания всех последствий этого процесса христианство предстанет в чистом виде.

Но настоящее духовное возрождение в мире начнётся, вероятно, лишь после того, как будут решены элементарные насущные вопросы человеческого существования для всех людей и народов, после того, как будут побеждены горькая нужда и экономическое рабство человека. Тогда лишь может обнаружиться новая и более сильная манифестация Духа Святого в мире.

– У нас сейчас много говорят о необходимости новой государственной идеологии, которая бы заполнила вакуум, образовавшийся после ухода старой, коммунистической. Читая ваши книги, я всё искал эту путеводную стрелку, но понял, что не найду, что и это моё желание тоже оттуда, из прежней жизни, потому что так проще: выстроиться в шеренгу, и командой шагать по указанному маршруту. Это надёжно, беззаботно, но потом почему-то строй, поначалу такой красивый и ровный, распадается, и оказывается, что путь-то у каждого свой, и надо его выбирать, и хорошо, если человек не забыл слово СО-ВЕСТЬ. Если он правильно поймет значение этого слова, свою ВЕСТЬ он получит, и такой путь станет самым надёжным и верным.

– Бердяев: Миру должно быть поведано слово истины, объективная правда должна раскрыться, чего бы это ни стоило, и тогда человечество не погибнет, а спасётся для вечности, какие бы временные страдания оно ни претерпело. Люди – не бессмысленное стадо, не слабосильные презренные животные, которые не могли бы вынести тяжести раскрытия тайны, люди – дети Божьи, им уготовано божественное назначение, они в силах вынести тяжесть свободы и могут вместить мировой смысл. Личность человека имеет абсолютное значение, в ней вмещаются абсолютные ценности, и путём религиозной свободы она осуществит своё абсолютное призвание.   

– Спасибо за разговор, в который я включил фрагменты из ваших книг  «Новое революционное сознание и общественность» (1907), «Судьба человека в современном мире» (1934), «Самопознание» (1936), «Дух и реальность» (1937), «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937)