Заштампованные фразы, истертые слова, которые доводится слышать постоянно в самых разных ситуациях, наносят огромный вред речевой культуре наших сограждан. Увы, свою лепту в искривление русского литературного слога вносит и отечественное телерадиовещание, которое уже давно не является образцом правильной литературной речи. Позволю себе привести некоторые наблюдения. Набор услышанных слов и фраз удивителен в своем постоянстве.

         Скажем, некий журналист из года в год, лет десять подряд каждый вечер твердит на федеральном канале одни и те же навсегда заученные фразы. Даже сочувствие возникает – как же это тяжело и скучно многие-многие годы использовать одни и те же выражения! («В студии имярек», «Коротко о главном», «Узнаем прогноз погоды на завтра и продолжим», «Об этом знает такая-то; все подробности в репортаже такого-то»). Замени подобного диктора роботом или нейросетью – право, хуже не будет. Впрочем, себя они называют не дикторами, а ведущими. Хотя, что «ведут», непонятно, читают кем-то коряво написанные информационные сообщения и склеивают их отштампованными раз и навсегда надоевшими всем клише.

         Другая, считающаяся так называемой «звездой» экрана, завывающими и уходящими ввысь интонациями будто спираль закручивает. При этом, напоминая лошадь, мотает головой налево-направо, вперед-назад, словно демонстрируя упражнения для укрепления мышц шеи. Звучат бесконечные «также», «запустили», «стартовали» и т. д.

         Есть и такая, которая любую фразу начинает словами «на самом деле», «если честно». Однажды услышал и такой оборот: «вижу о том, что …»

         А петербурЖский вместо петербурГский? Неужели не знают, что у нас твердое, северное произношение?

         Вытеснено и слово «вчера», постоянно твердят «накануне». Поднимают и опускают «на еще» (скажем, на еще пятнадцать процентов чего-то), а не «еще на». Любят и «на почти», а «почти на» не любят (зрителей пришло на почти восемьдесят человек больше, чем, разумеется, накануне). Хорошо, что «пришло», а не «пришли»; такие нестыковки тоже постоянно встречаются (большинство автомобилей ехали с превышением скорости).

         Эти наблюдения я взял и от имени вымышленного школьника Толи Штанатова довел до абсурда. Сам собой вышел фельетон. Тот самый, как многие считают, навсегда утраченный.

                                             ЗАВОДНОЙ АПЕЛЬСИН

         С моим приятелем Глебом готовились к уроку  географии. Нужно было найти на карте мыс Канин Нос и рассказать, зачем он существует, кто там живет и что происходит в этом загадочном месте. Задача непростая, тем более что из кухни его квартиры, в которой мы занимались, распространялись аппетитные до невозможности запахи. Мать Глеба готовила ужин.

         Внезапно хлопнула входная дверь. «Отец пришел»,  –  догадался Глеб. И тут же прямо с порога во всю ивановскую раздался громкий вопль:

         – В студии Аристарх Подъязыков!

         –  Ты о чем это? –  выглянув из кухни, недоуменно спросила мать Глеба.

         Он:

         –  Коротко о главном.

         Она:

         – Что ты имеешь в виду, не пойму.

         –  Все подробности в сюжете коллеги…

         –  Каком еще сюжете?

         Он, уклоняясь от вопроса:

         – Узнаем прогноз погоды и продолжим.

         Воцарилось напряженное молчание, и затем он:

         –  Также накануне стартовал запуск подводного агрегата, способного опускаться под воду городских рек и каналов, исследовать их русло, изучать жизнь обитателей дна. Также на церемонии присутствовали глава и председатель. На почти самом месте погружения они, не побоюсь этого слова, возложили цветы.

         –  Очень интересно.

         Он:

         – Еще бы. ПетербурЖская жизнь – она такая…

         Она, с досадой:

         – –  Не жужжи, надо не петербурЖская, а петербурГская жизнь. До сих пор не разобрался, как правильно.

         –  Значит, по-твоему, я петербурГец?

         –  Успокойся, в данном случае Ж останется с тобой.

         Он, посрамленный, поспешил ретировался:

         –  С вами был Аристарх Подъязыков. До новых встреч!

         –  Совсем заработался, – вздохнула мать Глеба.

         Мне стало жаль Аристарха Мефодьевича. Ведь именно этими словами он, сколько я помню, а это двенадцать лет, ведет свои вечерние передачи на одном из федеральных каналов. Подъязыков работает там диктором, или, как они сами себя называют, ведущим. А «ведет» он вот что: читает наспех написанные кем-то информационные побасенки и нанизывает их одну на другую унылыми речевыми штампами. Как же это утомительно –  годами произносить одни и те же фразы! Вот уже и в домашний быт перенес их.

         Диалог, которому я стал свидетелем, побудил меня по-новому взглянуть на привычные вроде бы вещи, понять, что в любом деле необходимо творческое начало, а не бездумное «коротко о главном». Во всяком случае, «заводным апельсином», диктором, то бишь типа ведущим чего-то, я никогда быть не захочу.

Анатолий Штанатов

        Вроде бы случайно появился фельетон. Ан нет. Накипело, вызывают активное отторжение все эти захлестнувшие нашу жизнь словечки и выраженьица. Можно, конечно, применить тяжелую артиллерию в виде серьезной аналитической статьи на тему языковой захламленности, вспомнить затасканную цитату «как наше слово отзовется», но еще лучше и доходчивее высмеять уродливое явление. Именно фельетон эффективнее всего может затронуть негативные стороны бытия, стать важным инструментом выражения мыслей и идей, воздействия на общественное мнение и отражения злободневных проблем.

         Трудностей, больших и малых, у нас предостаточно. Уникальная форма фельетонного жанра, сочетающая в себе сатиру и юмор, позволяет выразить критическое мнение по поводу актуальной социальной, культурной, бытовой, экономической и другой тематики, затронуть те вопросы, которые обычно остаются за кадром более формальных обсуждений и тем самым расширить рамки публичного дискурса, влияя на мнение людей, подмечая и высмеивая недостатки и в конечном счете способствуя их искоренению.

         Сегодня фельетон особенно востребован. И он понемногу, но верно пробивает себе дорогу – в виде заметок в блогах, в комментариях, в интернет-сообществах и группах. Но хочется большего. Фельетон, сильнейшее оружие публициста, должен вернуться в практическую журналистку и занять свое достойное место в средствах массовой информации, в интернет-изданиях, в журналах, в литературе.