Купчино – крупнейший исторический район на юге современного Санкт-Петербурга. В прошлом – деревня, которая почти на сто лет была старше северной столицы: впервые деревня Купчинова упоминается в дозорной книге за 1612 год. Люди здесь жили, впрочем, и задолго до этой даты, селились по берегу небольшой речки, которая ныне называется Волковкой. В годы Великой Отечественной войны население деревни эвакуировали. Жилые дома разобрали для постройки военных укреплений и на дрова. В первые месяцы блокады с Витебского вокзала в специальных поездах жители Ленинграда отправлялись в район Купчина для возведения оборонительных сооружений. Для обороны города были созданы три рубежа внутренней обороны. Два из них находились на территории Купчина. Первый проходил по Куракиной дороге. Второй рубеж проходил примерно по линии Благодатная улица – улица Салова – платформа Фарфоровская.

         По военным документам, более полусотни солдат и офицеров, защищавших Ленинград в блокаду, были похоронены на купчинской земле за пределами существующих кладбищ. Это бойцы соединений, временно или постоянно дислоцированных на территории района и в его ближайших окрестностях. Они погибли здесь на боевом посту и навеки остались в купчинской земле. Поэтому так важно вернуть их имена из забвения.

         Через купчинскую землю проходили линии обороны, которые должны были сдержать натиск фашистов в случае обвала фронта. Всю блокаду здесь стояли войска, подвергавшиеся вражеским обстрелам. Тех, кто погибал ближе к Обухово и Сортировочной станции, хоронили на кладбище Памяти жертв Девятого Января (оно же – Преображенское кладбище). Тех, кто ближе к Волковой деревне, – на Волковском кладбище. А третьим крупным местом захоронений было кладбище деревни Купчино.

         Купчинское кладбище делилось на две части. Большое старинное кладбище было там, где сейчас Купчинский сквер, ближе к южном берегу Купчинского пруда. Новое появилось в начале ХХ века около церкви Св. Прп. Герасима Иорданского, ныне это застроенный автосервисами створ улицы Димитрова у Витебской железной дороги.

         Но в большинстве донесений о потерях местом захоронения воинов указано просто Купчинское кладбище, а то и вовсе – Купчино. И лишь изредка даются дополнительные ориентировки, позволяющие отнести могилу к большому или малому участку.

Начало блокады

         Первые воинские захоронения появились на Купчинском кладбище еще в начале блокады. 16 сентября полосу обороны от Московского шоссе до Невы заняла еще формирующаяся 6-я дивизия Ленинградского народного ополчения, с 23 сентября – 189-я стрелковая дивизия (сд). Ей посвящен мемориал «Ополченцы» по дороге в Пушкин (сокращения, используемые в РККА в 1941–1945 годах, см.: https://dzen.ru/a/YudgA1pWmXf3JKlq. – Ред. ).

         Ополченцы спешно рыли окопы, строили орудийные позиции, ожидая вражеский штурм. Земля дрожала от обстрелов и бомбежек. А так как наша ПВО еще была слабой, вражеские самолеты, летя низко над землей, расстреливали людей пулеметным огнем. И в донесениях о потерях 189-й сд появились первые погибшие.

         19 сентября на Купчинском кладбище был похоронен повар 2-го стрелкового полка (сп) Максим Ильинов, погибший при аварии машины.

22 сентября – убитый осколком бомбы младший лейтенант Алексей (Александр) Сидоров. В эти же дни в сторону Купчина с боями отступал из Пушкина 24-й корпусный артиллерийский полк. 18 сентября 3-й дивизион тяжелых орудий разместился у кладбища Жертв 9 января, а разведывательный дивизион занял позиции у Рылеево (поселок на территории нынешних купчинских новостроек – между Белградской и Софийской улицами; возник в начале XX века севернее деревни Купчино и назывался Романово; значительную часть местности занимали луга и огороды. – Ред.).

         Уже 31 сентября артполк перебросили под Саперное, поддерживать огнем бои за Усть-Тосно. Но за это время от обстрелов погибло несколько бойцов.19 сентября на Купчинском кладбище был похоронен артиллерист 24-го корпусного артиллерийского полка (кап) Иван Сидоров. 20 сентября – командир артиллерийского взвода 24-го кап младший лейтенант Тимофей Егоров. На похоронке Ивана Сидорова стоит дата отправления – 1944 год. Семья бойца проживала в Сербино Псковской области – на оккупированной территории. И, возможно, похоронка сохранилась, так как не была отправлена – живых родных уже не нашли. Вот так появляются неизвестные солдаты.

Голодная зима

         Донесения о потерях времен первой блокадной зимы отличаются от всех других. От истощения погибало больше воинов, чем от вражеских обстрелов. И слово «умер» мы видим в документах чаще, чем «убит». В районе Купчино всю блокаду находились позиции 192-го зенитно-артиллерийского полка Ленинградской армии ПВО (зенап ЛА ПВО). А также долгое время стояли орудия 2-го артиллерийского полка (ап) противотанковой обороны (ПТО) 42-й армии. С 20 июня 1942 года он переименован в 596-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (иптап). И на купчинском кладбище росло количество их могил.

         19 декабря был убит красноармеец неустановленного соединения Григорий Фирсов.

20 января умер от истощения артиллерист 2-го ап ПТО Даниил Поликарпов.

22 января умер от сердечного заболевания старший прожекторист 192-го зенап ЛА ПВО Петр Категоров.

30 января умер от скоротечного плеврита артиллерист 192-го зенап ЛА ПВО Иван Рябинкин.

9 января умер от заворота кишок артиллерист 2-го ап ПТО Исмаил Фахрутинов.

12 января умер артиллерист 2-го ап ПТО Анатолий Волков.

21 января умер от диабета артиллерист 2-го ап ПТО Алексей Кузьминов.

13 февраля умер артиллерист 2-го ап ПТО Николай Шкотов.

15 апреля погиб командир орудия 2-го ап ПТО Федор Новиков.

125-я стрелковая дивизия

         Наступает весна 1942 года, тает снег. Окопы обваливаются, углубленные в землю блиндажи залиты по уровень земли, половодье покрыло минные поля. Надо срочно отводить воду и восстанавливать рубеж, но выжившие горожане еле ходят. И с передовой выводят дивизии «на отдых», а точнее – на строительные работы. 125-я стрелковая дивизия 55-й армии находилась в окрестностях Купчина с 29 апреля по 12 июня 1942 года. И так как работы велись под постоянными обстрелами, здесь выросли сразу три кладбища. Сохранились схемы их расположения.

         Одно заняло пустующий участок на кладбище Памяти жертв Девятого Января, западнее ограды Покровской церкви. Сейчас неподалеку от него растут захоронения воинов, погибших в СВО. Другое кладбище было в промзоне Шушары, у пересечения Поселковой улицы и КАД. А третье – севернее церкви Св. Прп. Герасима Иорданского в Купчине. Известно о шести захороненных здесь бойцах 125-й сд.

         30 апреля умер от болезни стрелок 466-го сп Тарас Баран (Барон).

14 мая убит стрелок 749-го сп Владимир Березин.

14 мая убит командир батареи 45-мм орудий 466-го сп Василий Фуфаев.

3 июня убит при артобстреле пулеметчик 466-го сп Петр Семенов.

6 июня убит при артобстреле стрелок 466-го сп Иван Подосинников.

10 июня умер от кровоизлияния в мозг стрелок 466-го сп Александр Костылев.

Захоронения у Шушарского ручья

         125-ю дивизию сменили в Купчино 14-й и 187-й полки 72-й стрелковой дивизии 55-й армии (с 23 июня 1942 года – 42-й армии). Они находились здесь с 15 июня до 14 сентября 1942 года – не считая Старо-Пановской операции, куда их бросали на подкрепление. Красноармейцы продолжили строительные работы, совершенствуя и усиливая оборонительный рубеж.

         В донесениях 72-й сд упомянута братская могила с ориентиром: «платформа Купчинская, западнее, 1200 м, вдоль ж/д, могила № 7». Отмерив расстояние, мы попадаем на левый берег Шушарского (Торфяного) ручья, точнее – неприметной канавы за Балканской улицей, почти в створе Купчинской улицы.

         Захоронение находится либо в небольшой водоохранной зоне, либо под гаражами кооператива ПО-19. Там лежат двое 19-летних бойцов 383-го отдельного минометного дивизиона (омд) 72-й сд. 6 июля 1942 года погиб от разрыва мины минометчик 72-й сд Петр Кулешов, а чуть позже, 18 июля, погиб телефонист 72 сд Евгений Рубекин.

Небоевые потери 1942 года

         Война – это всегда экстремальная обстановка, даже в тыловых частях. Возникает привыкание к опасности, фатализм, желание расслабиться при первой возможности. Все то, что мы сейчас называем посттравматическим стрессовым расстройством, было характерно и для Великой Отечественной войны, и тем более – для блокады. И это очень чувствуется по документам беспросветного 1942 года.

         1 июля умер по болезни командир отделения пулеметчиков 34-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (опаб) Артем Пермяков.

17 июля от неосторожного обращения с гранатой погиб старший сержант, помощник комзвода 13-й отдельной стрелковой бригады Внутренних войск обороны Александр Ткаченко. До войны он жил совсем рядом, в Обухово.

29 июля был по ошибке убит своим патрулем сапер 85-й сд Владимир Андронов (Андропов).

1 октября 1942 года был убит охраной огорода 18-летний зам. наводчика орудия 2-го ап ПТО младший сержант Иосиф Сташевский.

17 октября умерли в медсанбате от отравления метиловым спиртом артиллеристы 2-го ап ПТО Николай Макурин и Александр Минеев.

5 ноября от неосторожного обращения с гранатой погиб надсмотрщик телефонной линии 546-й отдельной роты связи (орс) Владимир Медведев.

         546-я орс, в которой служил телефонист Владимир Медведев, хоронила своих воинов на купчинском кладбище. На момент гибели боец был временно прикомандирован к 292-му опаб, занимавшему позиции в районе окружной железной дороги.

         Место его захоронения обозначено очень неясно – «Купчино. Район 292-го опаба». Оно может быть где угодно. Но вспоминается рассказ одного из местных жителей о лесе, который стоял на месте детской больницы № 5 на Бухарестской улице. Лазя по нему, он наткнулся на безымянные оплывшие могильные холмики, их было не более десяти. И не исключено, что там могло быть воинское кладбище.

311-й артиллерийский полк

         Осенью 1942 года из-под Калуги в Ленинград был переброшен по Ладоге 311-й Краснознаменный артиллерийский полк резерва Главного командования (РГК). Он занял позиции в Московском районе и у Будапештской улицы в Купчине. Дальнобойные орудия поддерживали огнем атаки наших бойцов на передовой, уничтожали скопления врага, подавляли огонь его батарей. А потом, как сейчас говорят, к ним «прилетала ответка». Эта контрбатарейная борьба была неравной – для обстрела одной позиции наша батарея полка тратила 25–30 снарядов, а вражеская – 100–150. И при такой плотности огня, конечно, в 311-м ап РГК были погибшие и раненные.

         21 октября убит при обстреле наблюдательного пункта артиллерийский разведчик Павел Бобылев.

1 ноября убит при обстреле района огневой позиции телефонист Андрей Серохвостов.

4 ноября убит при обстреле командир огневого взвода лейтенант Павел Стрижак.

5 ноября убит при доставке боевого донесения топовычислитель Дмитрий Рудов.

         За несколько часов до гибели лейтенант Павел Стрижак получил благодарность от командира полка за отличную стрельбу по врагу. И вечером этого же дня вражеский снаряд прилетел прямо в блиндаж, где находились он и его расчет.

Погибшие воины разных соединений

         С осени 1942 года главной причиной гибели бойцов становятся обстрелы. Вражеская разведка уже хорошо знала расположение наших линий обороны, аэросъемка была такого высокого качества, что были видны не только позиции орудий, но даже ячейки в окопах. Множество выстроенных блиндажей и укрытий спасали бойцов. Но все же количество могил на купчинском кладбище росло.

         15 ноября убит при обстреле пулеметчик 34-го (или 292-го) опаб Алексей Сергеев.

14 декабря умер от болезни красноармец 11-й сд Иван Оплетаев.

14 февраля убит при обстреле комвзвода 162-го отдельного стрелкового батальона (осб) Михаил Хаткевич.

27 апреля убит при обстреле стрелок 196-го опаб Иван Синкевич (Сенкевич), который ранее числился погибшим на Кировском заводе.

8 июля – убит при обстреле пулеметчик 292-го опаб Федор Петров.

         162-й осб, в котором служил Михаил Хаткевич, занимал позиции далеко от Купчина, на южном берегу Финского залива. И в Купчино был направлен взвод автоматчиков сопровождать боеприпасы. Их подвозили из города по Витебской железной дороге, разгружали и развозили по позициям. Но начался обстрел, и один снаряд попал прямо в вагон с боеприпасами. Возник пожар, боеприпасы стали рваться, и один из них попал в землянку с бойцами. Михаил Хаткевич погиб и был похоронен в Купчине.

192-й зенитно-артиллерийский полк

         Всю блокаду на купчинской земле находился 3-й дивизион 192-го зенап ЛА ПВО. Он состоял из пяти зенитных батарей, каждая из которых находилась на удалении от других. Зенитный огонь отгонял вражеские самолеты от нашего города, порой до десятка в день. В ответ по их позициям била вражеская артиллерия.

         Трагичный по последствиям обстрел случился 16 июля 1943 года, после того, как наши зенитные орудия отогнали от города очередной вражеский самолет. Огнем накрыло сразу две зенитные батареи: 11-ю в Яблоневом саду и 13-ю на углу нынешних улиц Ярослава Гашека и Будапештской.

         Погибли на месте командир орудия 11-й батареи Михаил Андрющенко и артиллерист 13-й батареи Сергей Монахов. Было много раненых, а 18-летней прожектористке Анне Маклаковой снаряд разбил голову. Девушку увезли в госпиталь, но спасти не смогли. Она похоронена на Пискаревском кладбище, как и многие, смертельно раненые на нашей земле. А судьбу ее удалось установить только потому, что в боевом журнале, пусть с ошибкой, было указано ее полное имя-отчество, что бывает очень редко.

Последние захоронения

         В октябре 1943 года у нас погибли сразу трое бойцов 546-й орс. 17 октября – вожатый средств связи Кирилл Голохвастов. А 19 октября 17-летний телефонист Владимир Болотин и линейный надсмотрщик Дмитрий Иванов.

         Последний похороненный на нашей земле – 20-летний лейтенант Борис Саночкин из 56-й дивизии. 22 января 1944 года эта дивизия проходила через купчинскую землю из Всеволожского района к Пулковским высотам. Там уже неделю шли кровопролитные бои за освобождение Ленинграда от блокады. Местом его погребения значится Московка – деревня, находившаяся за рекой Волковкой южнее нынешней Балканской площади. И больше никаких уточнений. Причина гибели тоже не названа.

Важно понимать, что в этой статье указаны имена, найденные в оцифрованных документах на сайтах ОБД «Мемориал» и «Память народа», где возможен поиск бойцов по месту захоронения. Обе эти базы постоянно пополняются, и список имен растет. Также в Купчине могли быть похоронены ленинградцы, погибшие на оборонительных работах. Их судьба не фиксировалась военными донесениями – в сводках встречаются лишь краткие упоминания, такие как «убило женщину» или «снаряд попал в машину с гражданскими».

         Военные могилы – обычно это небольшие холмики с полустертой табличкой, надпись на ней могли сделать даже карандашом. Неудивительно, что они были забыты. Ведь выведенные сюда войска участвовали в кровопролитных боях, где счет погибших и пропавших без вести шел на десятки, а то и сотни в день.

         Вернувшиеся из эвакуации купчинцы отстраивали разрушенные дома и с трудом налаживали жизнь. Может быть, они и заметили новые могилы, но вокруг города их было так много! Да и узнать, кто там лежит, мирные люди никак не могли. А когда строили многоэтажный район Купчино, оба участка кладбища снесли. Жителям предложили указать могилы своих родных для переноса останков. А другие могилы так и оставили…

         В документах встречаются разные написания фамилий погибших бойцов, а даты их гибели могут колебаться в пределах двух-трех дней. Это потому, что имя погибшего записывалось на слух, а в отчеты эти данные могли попасть с задержкой. С документами можно ознакомиться здесь: https://disk.yandex.ru/d/r00J33A6wHMsiw

         Установить точное место захоронения каждого воина невозможно, нельзя перенести их останки в достойное место. Но можно поставить на месте Купчинского кладбища памятный знак, к которому дети принесут цветы в День Победы, у которого прочтут имена в день Неизвестного солдата. И когда пролетят журавли, мы скажем им с чистым сердцем – никто не забыт, ничто не забыто.

Об авторе: Ольга Александровна Ясененко – член инициативной группы по созданию Мемориального комплекса «Участок оборонительного рубежа “Ижора”» в Купчине на улице Димитрова. Занимается краеведением и военной историей.