Книга стихов «Знаки и Знамение» Б. Я. Мисонжникова — удивительный подарок петербургскому читателю, приуроченный, может быть, волею судьбы к наступлению осени — ко времени трудного ожидания первого снегопада.

Единый поэтический сюжет удивляет, согревает печалью смиренного ожидания будущего! Удивляет неожиданная по абсолютно прозаическому происхождению поэтическая городская география, центр которой — «благословенный» Александровский лицей, неизменно присутствующий в обозначенных пунктиром событиях внутренней жизни лирического героя — в «веренице дат», к каждой из которых он «готов вернуться, но не волен». В памяти  его — большая, долгая жизнь:

Пытался выжить –

выжать из грозди потерь

каплю терпкого вина.

Рецепт выживания большого, красивого, талантливого человека представлен удивительно точной, емкой зрительной метафорой! Вообще сюжетосозидающие образы Бориса Мисонжникова честны и «чисты необычайно», их отраженья в сознании читателя «прозрачны и легки», приглашают читателя к постижению собственной глубины через осознание ценности и значительности прошлых фантазий и воспоминаний, с детства поселявшихся   в душе светлых грез и печальных опасений.

В предисловии к сборнику автор говорит о себе как о собирателе знаков, за которыми — Знамение. Стихи, подаренные нам, написаны человеком, способным разгадать и «признать» изначальные и конечные смыслы, которыми наполнена повседневность, ее «духовное содержание», оправдывающее присутствие человека в этом мире.

В авторском предисловии отражены основные мысли и чувства, представленные в книге: «Знак — это часть Знамения, его предвозвестник и указатель на то, что оно существует: если есть знаки, то не может не быть Знамения. Способность познать Знамение — не просто редкий дар, но скорей всего эта способность вообще не доступна человеку. Промысл позволяет нам познать знаки — да и то совершенно поверхностно и от случая  случаю, — но Знамение можно только предположить на основе отождествленных знаков, потому что это область, в которую не дано вторгаться смертным.

         Знаки нас окружают в огромном множестве, они, казалось бы,  хаотичны, случайны и непостоянны — возникают и исчезают. На самом же деле это совсем не так: знаки логически выстроены, их появление закономерно. Это посланники. У них свой мир, свои предпочтения, своя судьба. И порой знаки сообщают нам что-то исключительно важное — через странный повтор, невероятное совпадение, поразительный выбор места и времени. Невозможно точно распознать эти знаки, но их можно собрать и через них предположить существование Знамения. Эти знаки надо увидеть, признать их смыслы и сакральность. И только поэзия, которая обращена к знакам, включающим и самое высокое духовное содержание, строится на основе их более глубокого познания,  позволяет нам ощутить существование Знамения и его близость — сделать шаг к самому сокровенному, значительному и сущностному».

А на 4-й странице обложки кратко сообщаются сведения об авторе: «Борис Мисонжников (псевдоним – Федор Ярцев) знаком читателям как автор книг прозы и поэзии – „Ясная луна освещает выпавший снег“, „Освящение храма“, „Форма боли“, а также по литературным публикациям в журналах „Новый мир“, „Искусство Ленинграда“, „Podium“ (Вена), по сценариям художественных фильмов „Солдаты-призраки“, „Свидание в театре пепла“, по многим публицистическим произведениям. Еще в юные годы Борис Мисонжников прошел школу литературного мастерства в знаменитом ЛИТО при газете „Ленинские искры“, руководил которым поэт и публицист Валентин Михайлович Верховский. Перу Бориса Мисонжникова, кроме сочинений художественной литературы, принадлежат многие публицистические произведения».

Борис Мисонжников — литератор именно петербургский, что подтверждает и стихотворение, завершающее книгу:

Меня спасает

город мой

в июльский злой и пыльный зной,

и в стылой замети — зимой,

когда лишь страх и боль со мной.

Я умер бы уже сто раз,

настал бы мой последний час

без петербургской этой тьмы,

в которой утонули мы.

У сфинксов, дремлющих в ночи,

в глазах — холодные лучи.

А за рекой —

зари огонь,

скользит под государем конь.

Я здесь живу,

я здесь крещен

и буду за грехи прощен.

Я здесь науки изучал.

Мой знак — начало всех начал.  

*   *   *     

Борис Мисонжников: — Для меня неожиданным стало столь доброжелательное высказывание о моей книге Натальи Цветовой, доктора филологических наук, известного ученого, выдающегося знатока художественной литературы. Я глубоко благодарен Наталье Сергеевне за внимание к моему сборнику стихов! А еще я хотел бы выразить искреннюю признательность известным петербургским поэтам Марии Амфилохиевой, Людмиле Гарни и Владимиру Симакову за творческую дружбу, духовное участие и человеческую поддержку в моих творческих исканиях! Мне повезло с издателем книги: Вячеслав Викторович Мещерин — человек исключительно порядочный и благожелательный, деликатный в самом лучшем смысле этого слова и замечательный знаток полиграфического дела. У каждой книги — своя судьба. Даже у самой скромной.

Наталья Сергеевна Цветова — думаю, не случайно — озаглавила свой материал о сборнике  строчкой, взятой из моего небольшого по формату, но очень важного для меня стихотворения. Оно писалось очень долго, строки его рождались в моих поездках — странствиях по многим местам, и мне хотелось бы привести это стихотворение полностью:

Холодных, светлых вод теченье:

река —

для нас всегда реченье

ушедших в синь колоколов.

Немного неба отколов,

она в волнах его полощет.

Так чудно всё.

Душа не ропщет.

Я — странник.

Ненадолго к вам.

Я дома там, где Божий храм.