Валерия Ильинична Новодворская (1950—2014) широко известна как общественный деятель, борец с проявлениями коммунистической идеологии, правозащитник. Она была человеком твердых убеждений, вызывавших как уважение, и даже восхищение одних, так и неприятие и возмущение других. Одним словом, она была личностью яркой, цельной, наделенной мужеством и способностью противостоять превосходящим силам противника и отстаивать свою правоту даже ценой собственной свободы и здоровья. Кроме того, она была ярким публицистом, наделенным несомненным талантом полемизировать и убеждать.

В течение долгого времени Новодворская сотрудничала с журналом «Новое время / The New Times» и рядом других изданий, и ее статьи, посвященные самым разным проблемам, постоянно печатались и появлялись в интернет-версиях СМИ.

Публицистика Новодворской такая же яркая и неоднозначная, как и ее автор. В «Новом времени» она вела колонку, поэтому практически в каждом номере появлялись небольшие тексты, написанные, что называется, «по поводу»: к памятной дате, ко дню рождения или смерти известного человека, к выходу фильма или к постановке спектакля… Но каким бы ни был повод, какие бы проблемы ни обсуждались, смысл статьи всегда находился в плоскости политики и автор всегда выражал полное неприятие существующего в России политического режима.

Обратимся непосредственно к текстам и посмотрим, что для них характерно. Начнем с заголовка как одного из самых важных компонентов любого произведения. Известно, что в современной журналистике, как, впрочем, и в литературе, широко используется «чужое слово» — разного рода цитаты, фразы, названия — все что угодно, только при одном условии: читатель должен эту цитату, фразу, название хорошо знать. В науке это явление называют интертекстуальностью, а сам материал (те самые известные читателю цитаты, фразы, названия), используемый вновь, — прецедентным феноменом. Именно «чужое слово» и придает современным заголовкам яркость, оно содержит некий интригующий читателя намек на последующее содержание, создает новый, часто иронический, смысл.

Среди заголовков статей Новодворской можно встретить самые разные модификации. Например, с прямым цитированием чужих названий: «Скверный анекдот»; «Братья и сестры». Как видим, в первом случае — это название рассказа Ф. М. Достоевского, а во втором — романа Ф. А. Абрамова; «Место встречи изменить нельзя» — название известнейшего фильма. Встречаются заголовки другого типа, в них известные читателю слова немного изменены: «Не падайте духом, поручик Куприн» — слова из популярной песни о трагедии русского офицерства времен гражданской войны переадресованы писателю А. И. Куприну (тоже начинавшему свой путь офицером в начале ХХ века).

Изменяя, перефразируя известные слова, Новодворская придает им новый смысл, как бы интригуя читателя: о чем же пойдет речь в статье? Известно, что подобная практика в журналистике, особенно газетной, применяется очень широко. Заголовки Новодворской, в отличие от других, почти никогда не проясняют предстоящей темы и могут быть поняты только после прочтения всей статьи: «Печальный демон, дух терзанья»; «Во глубине бостонских руд»; «Добрый человек из Индостана».

Встречается и частичное цитирование, когда берется фрагмент известной фразы и ничем не дополняется: «Лев Толстой как зеркало»; «А клоуны остались». В первой фразе не хватает «русской революции» — окончания названия статьи В. И. Ленина, а во втором отсутствует начало фразы: «цирк уехал». В обоих случаях «отсечение» части цитаты дает автору возможность обнаружить в известных словах новый смысл. В статье о Л. Н. Толстом в конечном счете речь идет о кавказских, а вернее, о чеченских проблемах наших дней. Л. Н. Толстой писал о Кавказе, поскольку принимал участие в военной кампании в тех местах. Во многом основываясь на повести «Хаджи-Мурат», публицистка рассуждает о положении чеченцев в наши дни, а реалии из прозы классика придают ее рассуждениям глубину и подчеркивают трагизм происходящего.

Возможны и более сложные отношения с первоисточником, который не цитируется напрямую, но читателю достаточно аллюзии для понимания: «День Паниковского» (фамилия героя из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок»); «Несите Белинского с базара» (читательский опыт подсказывает строку из «школьного» стихотворения Н. А. Некрасова «…Белинского и Гоголя с базара понесут»).

Использование «чужого слова» в заголовке всегда предполагает  знания читателя, его опыт общения с литературой или, шире, с культурой своего времени. Можно смело утверждать, что многие заголовки журнальных статей Новодворской обладают полифункциональностью и апеллируют сразу к нескольким текстам. Например, в заглавии статьи «Квадратура первого круга» явно соединяются два источника: известное выражение «квадратура круга» и название романа А. И. Солженицына «В круге первом». Смысл названия статьи возникает на пересечении уже существующих смысловых полей и оказывается более глубоким, чем может показаться на первый взгляд. Фразеологизм «квадратура круга», как известно, обозначает проблему, не имеющую разрешения, нечто невозможное, недостижимое. А роман Солженицына воспринимается читателями как одна из картин эпохи несвободы, как воплощение бесправности человека в тоталитарном государстве.

Поводом для написания статьи послужил выход телевизионного фильма по роману: «Экранизация солженицынского рокового романа „В круге первом“, на котором посыпалась иллюзорная свобода „Нового мира“ и были рассыпаны гранки уже набранного номера, выходит на экраны наших тупых телевизоров как раз вовремя».

Как это всегда бывает в статьях Новодворской, описываемые реалии (в данном случае — выход фильма) используются в качестве аналогии, чтобы выразить отрицательное отношение автора к политическим событиям сегодняшнего дня: «Вокруг нас с таким шуршанием, с громким звоном, с сухим треском новая путинская реальность (уже самоуправляемая, уже заехавшая в прежнюю, по Высоцкому, колею, из которой непросто будет выбраться) рассыпает набор тех самых атрибутов Запада и демократии, с которыми мы надеялись дожить свою отмороженную на советском холоде жизнь».

Таким образом, в заглавии статьи смысловое поле не только расширяется за счет соединения двух общеизвестных смыслов, но и обновляется: недостижимость вычисления квадратуры круга как бы подкрепляет неизменность преследования государством инакомыслия. Именно заглавие придает тексту глубину обобщения: судьба конкретного человека, Станислава Дмитриевского, о котором рассказывается в статье, воспринимается как некая непреодолимая данность, как извечная прерогатива государства преследовать несогласных. И ощущение безысходности достигается именно за счет упоминания в заглавии статьи романа Солженицына и абсолютно неразрешимой задачи.

Ученые, исследующие явление прецедентности в публицистических заголовках, отмечают, что она является одним из способов реализации стремления к интеллектуализации публицистического (и шире — журналистского) текста, поскольку усложняет его содержание и восприятие. Именно это можно сказать и о заглавиях статей  Новодворской.

В ряде текстов прецедентное заглавие напрямую соотносится с содержанием и через цитирование указывает, что речь пойдет об авторе цитаты: «Я приснюсь тебе черной овцою» — строка из стихотворения А. А. Ахматовой сразу же «сигнализирует» читателю: в статье говорится о знаменитой русской поэтессе. Даже искаженное цитирование указывает на героя статьи: «Путешествие из Петербурга в Илимск» — в этом заглавии название произведения А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» накладывается на реалии его собственной судьбы — ссылку в Илимский острог — и позволяет автору проводить исторические параллели.

Встречаются и более сложные ассоциации. Ассоциативность — одно из основных качеств заглавий, основанных на «чужом слове». Например, в статье «Конь блед» речь идет об И. Э. Бабеле — участнике Гражданской войны, авторе повести «Конармия», расстрелянном в конце 30-х годов ХХ века. Само название статьи имеет несколько «адресов». Самый основной смысл восходит к Библии. Конь «блед» (то есть бледный, серый, в отличие от белого, черного и рыжего) везет на себе четвертого всадника Апокалипсиса, Смерть. Изображение всадников — один из сюжетов мирового искусства («Четыре всадника Апокалипсиса» А. Дюрера, «Воины Апокалипсиса» В. М. Васнецова и др.).

Названия литературных произведений: романа Б. В. Савинкова «Конь бледный», стихотворного цикла В. Я. Брюсова «Конь блед», конечно же, восходят к библейской традиции и интерпретируют изначальный смысл образа. Называя статью о Бабеле «Конь блед», то есть «смерть», Новодворская представляет его одним из всадников революции, имевшей апокалиптический размах кровопролития и смертей: «И когда настанет время, он оседлает Коня блед в Конармии и поскачет по земле Всадником Апокалипсиса…». По мнению Новодворской, Бабель во многом сам виноват в собственной смерти, поскольку нельзя было участвовать в кровопролитии Гражданской войны и воспевать тех, кто проливал кровь: «Он заглядывал в бездну, и в 1939 г. бездна пришла за ним. Те самые чекисты, которых он называл святыми и хотел писать о них роман, жестоко пытали его и расстреляли в уже знакомом ему подвале. Зло нельзя приручить или натравить только на других. Большой писатель И. Э. Бабель погиб от собственной руки. Нам остались его рассказы. И „Конармия“ —  свидетельство и орудие преступления!»

Процесс интеллектуализации текста в публицистике за счет смыслового усложнения заголовка сопровождается вовлечением читателя в новые отношения с автором. Читатель и автор вступают в игру, в условиях которой роли распределяются следующим образом: автор, строя заголовок на использовании «чужого слова», загадывает читателю загадку, давая подсказки, указывая на направление поисков в расшифровке собственного замысла. Читатель, разгадывая, в процессе чтения текста прикладывает определенные интеллектуальные усилия, активизирует читательскую память, устанавливает ассоциативные связи с теми именами, произведениями, образами, которые задействованы в статье, актуализирует тот культурный багаж, который собирает и накапливает в течение всей своей сознательной жизни. И в результате читатель не только понимает, что хотел ему сказать автор, но и испытывает удовольствие от игры, оказываясь на равных с публицистом. Это уже диалог, а не простое «потребление». В этом плане тексты Новодворской могут служить образцом процессов игрореализации, характерных для современной публицистики.

Эмоциональное наполнение подобных интертекстуальных заголовков в статьях В. Новодворской отличается разнообразием. Иногда явно слышится ирония: «Не обещайте деве юной халявы вечной на земле»; «Россия № 6». Замена в цитате «любови» (а все помнят романтически возвышенный фильм о декабристах «Звезда пленительного счастья») на стилистически сниженную «халяву» не просто порождает языковую игру, а становится источником возникновения иронического смысла. Во втором примере чеховская «Палата № 6» расширяется до границ страны.

Иногда трагизм размышлений автора очевиден уже в заголовке: «Шестидесятники и пустота» (аналогия с названием романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота»). Одни заголовки построены на аналогии: «Либерал Грозный» (назвать Ивана Грозного либералом можно лишь в ироническом смысле), другие больше интригуют читателя, чем что-то объясняют: «Не отдадим наше право налево». Вполне закономерно утверждать, что такой заголовок рассчитан прежде всего на то, чтобы привлечь читателя необычностью и неким пока еще скрытым подтекстом, который прояснится к концу статьи.

Смысл такого названия невозможно постичь сразу, он раскрывается только в процессе прочтения текста. Как правило, фраза, вынесенная в заглавие, потом повторяется и обыгрывается в тексте, причем часто в финале как еще в одной сильной позиции. Еще раз повторяя «заглавную» фразу, автор как бы замыкает кольцо, тем самым подчеркивая смысл сказанного. Читатель еще раз обязательно подумает о повторенной фразе, и ему откроется тот глубинный смысловой пласт, который, может быть, ускользнул от его понимания в начале чтения.

Вступая благодаря заголовку в особые взаимоотношения, автор и читатель приходят к осознанию принадлежности к общей культурной среде. Таким образом, использование публицистом «чужого слова» для первого знакомства с читателем направлено на то, чтобы сделать его своим союзником, со-творцом и в конечном счете убедить в своей правоте. О чем бы ни писала В. Новодворская в своих статьях, они были посвящены политике и политическим реалиям современности, поэтому всё: яркие и остроумные заголовки, широчайший литературный материал, исторические и культурные аналогии, легкость и острота пера, прекрасная культурная эрудиция, виртуозное владение публицистическими приемами — все это использовалось как аргументация в политической полемике, как возможность доказать свою правоту и убедить в ней читателя.