Константин Николаевич Батюшков – вологодский поэт и писатель, чья творческая деятельность пришлась на начало XIX века. Батюшков известен в первую очередь как один из первооткрывателей романтизма в России наравне с В. А. Жуковским и П. А. Вяземским и «учитель» А. С. Пушкина. По словам В. Г. Белинского, «Батюшков много и много способствовал тому, что Пушкин явился таким, каким явился действительно. Одной этой заслуги со стороны Батюшкова достаточно, чтобы имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением» (Белинский В. Г. Батюшков / В.Г. Белинский. // Сочинения Александра Пушкина. http://batyushkov.lit-info.ru/batyushkov/articles/belinskij-pushkin-batyushkov.htm). Но хотелось бы поговорить и  о другом значимом вкладе Батюшкова в русскую литературу, а именно в развитие петербургского текста.

         Семиотик, литературовед В. Н. Топоров в 1984 году  ввёл понятие «петербургский текст», хотя сам литературный феномен начал складываться ещё в XVIII веке. Петербургский текст – это мифопоэтическое литературное пространство, главной идеей которого является стремление к нравственному очищению через страдания и преодоление препятствий. Он сложился благодаря произведениям великих поэтов и писателей русской литературы, например, «Арапу Петра Великого», «Медному всаднику», «Пиковой даме» А. С. Пушкина, «Петербургским повестям» Н. В. Гоголя, «Петербургским дворникам» Н. А. Некрасова, «Петербургским шарманщикам» Д. В. Григоровича, «Двойнику», «Преступлению и наказанию» Ф. М. Достоевского, «Петербургу» А. Белого.  Пространство Петербурга амбивалентно: с одной стороны, это культурный центр, окно в Европу, «парадиз», с другой стороны, город-призрак, фантом.

         Произведения вологодского автора вписываются в парадигму петербургского текста. По словам Топорова, «Батюшков был, пожалуй, первым, кто за наличным бытием Петербурга узрел нечто общее и светлое, не только объединяющее разноплановые реалии в целое, но и подведшее к порогу открытия новых смыслов, которыми чреват Петербург» (Топоров В. Н. Петербург и петербургский текст русской литературы (Введение в тему) // Семиотика города и городской культуры. Петербург. Труды по знаковым системам: XVIII. Тарту: Тартуский гос. ун-т, 1984.  С. 5).

         Если говорить о биографическом аспекте, то Батюшков по собственному желанию в совсем юном возрасте переехал в Петербург и поступил в пансион О. П. Жакино, где учился в течение четырёх лет. Можно предположить, что уже в то время будущий писатель познакомился с Академией Художеств, ставшей впоследствии одним из главных образов в «Прогулке в Академию Художеств» (1814), так как пансион находился рядом с ней – на набережной Невы, около пятой линии Васильевского острова. Но пансион О. П. Жакино Батюшков не окончил, его обучение продолжилось в другом заведении – пансионе И. А. Триполи. По предположениям исследователей, это произошло по материальным причинам.

         Впоследствии Батюшков постоянно не жил в Петербурге, но часто туда возвращался на достаточно длительный срок. Впечатление от одного из таких возвращений поэт описал в очерке «Прогулка в Академию Художеств». Повествователь представляет себя как старого московского жителя, и отмечает: «На этот раз я буду говорить об Академии Художеств, которая после двадцатилетнего нашего отсутствия из Петербурга столько переменилась…» Конечно, сам Батюшков покидал город не на двадцать лет, а вернулся туда после участия в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах, которые изменили его мировоззрение.

         «Прогулка в Академию Художеств», на мой взгляд, стала связующим звеном между уходящей эпохой Просвещения, представителем которой был его дядя, литератор и научный деятель М. Н. Муравьёв, и эпохой романтизма, воплощённой в творчестве А. С. Пушкина.

         В стихотворении «Богине Невы» (1794) Муравьёв рассматривает Петербург однозначно как культурную столицу, восхваляя Неву:

Протекай спокойно, плавно,
Горделивая Нева,
Государей зданье славно
И тенисты острова!

         Для Батюшкова Петербург тоже не амбивалентен. Хотя образ города по-разному раскрывается с точек зрения героев: консерватора Старожилова, молодого художника и повествователя. Старожилов пошёл в Академии художеств «…вовсе не из любопытства; там ничего хорошего нет». Художник, наоборот, вдохновляет повествователя посетить это место: «Вы увидите много хорошего, полюбуетесь некоторыми произведениями русского резца и кисти». Симпатия повествователя и, вероятно, автора на стороне художника. Портрет, говорящая фамилия, неопределённость аргументов указывают на то, что Старожилов не способен понять всё величие города.

         В  «Прогулке в Академию Художеств»  Батюшков почти однозначно решает: Петербург – это культурный центр, который может занять место Парижа и Рима, прогрессивный и современный город, за которым будущее России.

         Петербург Пушкина приобретает неоднозначность. Строки «Медного всадника» (1833) подтверждают эту мысль: «Люблю тебя, Петра творенье». Но в то же время – «Здесь будет город заложен / Назло надменному соседу».  Кроме того, Петербург – не только место, где развиваются события, но и сам по себе основное действующее лицо.

         Вклад Батюшкова в развитие петербургского текста во многом заключается в том, что он обозначил некоторые ключевые образы, которые будут осмысляться в произведениях его последователей. Писатель впервые заявил о памятнике Петру I как о символе Петербурга: «У нас перед глазами Фальконетово произведение, сей чудесный конь, живый, пламенный, статный и столь смело поставленный, что один иностранец, пораженный смелостию мысли, сказал мне, указывая на коня Фальконетова: — Он скачет, как Россия!» Именно эта фраза предвосхищает стихотворные строки Пушкина в «Медном всаднике»:

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?

         В «Прогулке в Академию Художеств» образ Невы проходит через всё произведение. Нева – это главная река обновлённой страны.  С одной стороны, она олицетворяет природную стихию, заключённую в гранитные берега, с другой стороны, река гармонично сочетается с архитектурой Петербурга: «Какой город! Какая река!».   Батюшков называет Неву «первой рекой в мире» и для её описания обращается к стихотворению М. Н. Муравьева «Богине Невы». У Пушкина Нева также является одним из главных образов в «Медном всаднике». Поэт развернул символику этого образа, которая в свернутом виде присутствует в очерке Батюшкова. Нева воплощает собой могущество природной стихии, неподвластной человеку: «Но силой ветров от залива / Перегражденная Нева / Обратно шла, гневна, бурлива…»

         Литературовед И. Н. Семенко считает, что в «Прогулке в Академию художеств» и «Медном всаднике» «совпадают даже некоторые фразеологические обороты («Здесь будет город… сюда призову» и т. д.)» (Семенко И. М. Батюшков // Поэты пушкинской поры. М.: Художественная литература, 1970).

         Не менее интересна связь между «Прогулкой в Академию Художеств» и «Пиковой дамой» (1833). Произведения объединяют поставленные вопросы, которые найдут отражение в текстах последователей и станут частью петербургского текста: 1) Петербург –  окно в Европу или самобытный российский путь; 2) взаимосвязь прошлого и настоящего; 3) необходимость духовного развития общества, отказа от праздности. Также в обоих произведениях большую роль играют мифы: в очерке Батюшкова – легенда о Петре I, а в повести Пушкина – легенды и анекдоты о Княгине Голицыной, Пиковой даме. Мифы позже появятся во многих произведениях, например, в «Петербургских повестях» Гоголя или «Петербурге» Белого.

         Очерк Батюшкова не так широко известен, как произведения других «петербургских» писателей. Но вклад вологодского писателя в развитие петербургского текста сложно переоценить. Батюшков способствовал становлению ключевых образов петербургского текста и постановке основополагающих экзистенциальных вопросов.